Галагазета | "Привет" на прощание

"Привет" на прощание
Луни-ди-Анджел, 11 июня 2013 г., 2:45

Я сидела на краю обрыва. На горизонте сиял закат, как символ конца чьей-то жизни. Он последними силами пытался ухватиться за небо, но оно не хотело его удерживать, оттого его нежные руки загорались красным пламенем и мерцали в преддверии темноты...
- У нас в театре все по-старому, - улыбка не сходила с моего лица. Мирно сложенные руки на согнутых коленях служили опорой для моего подбородка. Двадцати пяти летний мужчина сел со мной рядом. - Татьяна Евгеньевна совершенно не меняется: ругается на нас, орет. Морозов, как всегда, стихи не учит, Карташов дурачится, а Цапалин чморит Морозова.
- Это еще ничего, - кивнул солдат в военной форме. - Когда я был в театре, наши ребята могли прийти на выступление бухими, курили и постоянно матерились.
- Да ты что? - удивилась я.
- Разве она вам не рассказывала?
- Нет, не рассказывала.
Солдат поежился, словно бы вновь попал в те времена, когда в нашем городе был разбой, на каждом углу ждала смерть, ребенок мог не вернуться домой живым... Все это было в мои 6 лет. Сейчас же прошли те шальные времена, и на улицах стало чуть спокойнее.
- В театре тогда не только пили, но и употребляли наркотики. Дети были не детьми, а монстрами, конченными людьми. Однажды Татьяна Евгеньевна поговорила с ними, и с тех пор они изменились. Даже я перестал пить. Она говорила так, будто бы у нее ходка три по пять, а то и больше.
Я усмехнулась. Мне с трудом в это верилось. Татьяна Евгеньевна и мухи не обидит.
- Ты близка с Наумовым? - неожиданно спросил мой собеседник.
- Ну да, - неуверенно ответила я, - он же мне брат по церкви да и по жизни.
- Береги его. Ты же видишь, парню тяжело. Он редко кому может довериться, тем более за такой короткий срок.
- Здесь ничего удивительного, - начала отнекиваться я. - Не будь я его родственницей...
Мы еще долго разговаривали о театре. Периодически от солдата звучали слова наставления: "береги", "не забывай", "вспоминай". Но все это закончилось довольно расплывчато и медленно.

Проснувшись, я практически не помнила сна. Солдат в форме что-то мне говорил, я с умиротворением слушала и внимала каждому слову, словно бы всегда его знала. Но кто он? Причем тут театр? Не понимаю...
К вечеру сон и вовсе забылся...

В пятницу перед выступлением Татьяна Евгеньевна собрала всю нашу группу на сцене и попросила минуту молчания. Я с негодованием присела на кубик. Потертые очки педагога сползли на нос. Она глубоко вздохнула, предвещая недобрые новости.
- Думаю, все вы знаете о трагедии в нашем театре...
Ребята без слов кивнули головой. Я напряглась. Как всегда, все узнаю самой последней.
- При исполнении своего служебного долга погиб Витя Зиненко. Все вы знали, что он служил в отряде "альфа", куда практически невозможно попасть... Но Витя смог. Он всегда мечтал там служить...
Татьяна Евгеньевна рассказывала нам о нем, о его заслугах, о его принципах, рассказывала нам об отношении к нему отряда, о том, как все его любили и удивлялись способностям этого парнишки. Я слушала, а на глазах наворачивались слезы, которые с трудом пыталась подавить. Не знаю человека, никогда его не видела, но все же что-то внутри меня оборвалось, словно я кого-то потеряла...

И тут я вспомнила сон.

- ... У него осталась беременная жена на третьем месяце, - продолжала наша руководительница, - но даже ей не сказали истинную причину смерти Вити. Убили и убили. Все засекречено.

Я долго не могла прийти в себя. Чувство пустоты нарастало. Лишь во время выступления я могла отвлечься от мыслей, скрыться, но после - я была зомби, недоуменно пытающейся вспомнить все до последнего слова.
Военная форма, светлый затылок... Лицо... Нет, лица я не могла вспомнить. Кажется, он и вовсе не поворачивался ко мне. Именно этот упущенный фрагмент и заставлял меня мучиться.
Если это он, то что значили его слова? Почему он вдруг с театра перескочил на Сережу? Мой крестный брат вроде взрослый мужчина, на 10 лет старше меня, способен трезво мыслить. Пьет исключительно по праздникам. Способен за себя постоять. Только в душе у него нелады. Может, солдат говорил как раз о его душевном состоянии?
А если это не он? Тогда к чему все эти разговоры?! Судя по диалогу, он был знаком с моей руководительницей...
И вновь мысли по кругу.
От уныния я решила попросить Сережу Наумова скинуть мне последние фотографии того парня - вдруг это он был в моем сне, хоть я и не помню лица.
Увы, образ солдата в моей памяти не всплыл...
Фото ничего не дало...
Странно только, что Сережа даже не поинтересовался, зачем мне это нужно. Впрочем, за это я была ему в тот момент очень благодарна.

Была лишь одна зацепка: у того Вити были светлые короткие волосы, как во сне.

Игра воображения? Или "привет" на прощание?..
И причем тут я, если я его не знала?!
Вновь вопросы по кругу, а ответов - нет...

Автор: я, ваша любительница разгадывать свои сны, Луни

Просмотров: 230
Подписок на автора: 68
Поделиться