ХОХОТУН, 18 сентября 2011 г., 20:19
Я никогда не любила осень. Тусклое, серое и дождливое время. Все говорят, что оно безумно романтично, пора любви и прочий бред. Да, действительно романтично ползти в ливень домой, когда волосы прилипают к лицу, а холодная вода стекает по спине. Да, чудеснее быть не может. Один лишь факт, который всегда меня удивлял: почему, черт возьми, когда погода хуже некуда, когда ладошки холодеют до безчувственности, а я ползу домой уставшая и раздраженная, навстречу мне обязательно пройдет не один десяток счастливых парочек, которым, по-моему, все равно что на улице, пусть даже цунами начнется, они будут идти по улице за ручку и радоваться тому, что промокли до трусов! Как мило. Фу. Так повторялось из года в год. Я никогда ничем не выделялась. Грудь еле дотягивала до первого размера, а худоба делала цвет кожи болезненно бледным. Единственное, что можно приписать к моим достоинствам, это были огромные светло-голубые глаза. Но увы, на худом лице они казались блюдцами, что выглядело весьма безобразно. Шестнадцать лет, а я ни разу не любила. Мне даже никто не нравился. Нет, не так. Я их всех ненавидела. Его глаза. Карие, теплые, с огоньком. Он не был высоким, но для своих 17-и лет он был прекрасно физически развит. Его звали Саша. Я считала, что для такого необычного парня это имя весьма обыденно. Он перешел к нам в танцевальную группу из другой спортивной школы, которую пришлось закрыть, по причине весьма маленького объема учащихся. Я уже не помню сейчас, как мы стали друзьями. Он не провожал меня до дома, не встречал со школы. Он был в моей жизни, я чувствовала это, но с другой стороны, я почти не видела его, кроме тренировок. Был сентябрь. Он впервые в жизни пригласил меня погулять. В этот день я поняла, что чувствуют влюбленные, когда бредут вдвоем под дождем, не замечая никого. Мы шли, взявшись за руки, и я ловила взгляды таких же одиноких и злых людей, какой была я год назад. Моя жизнь разделилась на "до" и "после". Мы часто сидели у него дома под теплым пледом. Он кормил меня жареной картошкой с хлебом и заставлял есть торт, чтобы я поправилась в весе. По субботам мы напивались до беспамятства и дрожи в ногах и гуляли целую ночь. Уже под утро, когда хмель еще не отпустил голову, мы забирались на крышу дома и, стоя на краю, целовались до боли в губах. А утром я снова таяла от его взгляда и всё по новой и всё не ново... Он писал стихи. Но ни разу ничего не писал для меня, за исключением двух строчек: "Никому понять не дано, Что ты и я - это одно". Однажды он исчез. Он ушел из спортивной школы, ушел из моей жизни. Не звонил, не писал, вычеркнул меня из своих планов. Сначала я пыталась найти его, сделать хоть какие-то попытки связаться с ним. Он был нужен мне, я не пыталась этого скрывать. Осень стала вновь холодной и ненужной. Я привыкала, точнее училась жить заново, жить без него. Он появился через год. Такой же загадочный и неотразимый. Я забыла всё и кинулась в омут с головой. Так продолжалась лет шесть. Он появлялся, потом исчезал, а я ждала и верила. Он не отвечал на мои вопросы, и я перестала их задавать. Саша не появлялся уже два года. Я пыталась его ждать, потом как-то успокоилась. Он пришел ко мне ночью. Весь промокший, но капли на губах были не от дождя... Мы сидели на кухне, вдруг он сказал: - Я не хочу умирать. Я перехватила взгляд его глаз, и он продолжил: - Я всегда тебя любил. Люблю и сейчас. - Хватит врать! На протяжении почти десяти лет я ждала тебя. Каждый раз я усыпала одна, надеясь, что утром ты объявишься. Ты уходил от меня, а сейчас говоришь про любовь? - я не выдержала. Обида и ненависть душили. - Каждый год я ложился в клинику. Рак крови. Это последний год. Я хочу сделать тебя счастливой перед тем, как меня не станет... И опять я поверила. Суббота, крыша, картошка, дождь и стихи. Через год он вновь исчез, а я облегченно вздохнула. Осень не меняется, меняются люди и встречи. А осень... Осень остается такой же серой и промозглой. Ей плевать, как и серым облакам. Плевать на нас. Автор: я А вам есть, кому греть руки поцелуями?
179 
0
Просмотров: 146
Подписок на автора: 277
Поделиться
