19экшн, 18 августа 2011 г., 0:11
Как только солдаты покинули Иглушку, ее жители возликовали, хотя тревога не покидала их истерзанные сердца. Они хмуро ходили под дождем и убирали мертвых немцев под навес, чтобы следующим днем захоронить в общей могиле. А вот в доме Сафроновых был настоящий хаос. Дед силой заволок Катеньку внутрь и, не удержавшись, залепил плачущей девушке звонкую пощечину с омерзительным криком: - Потаскуха! Авдотья глаза расширила от ужаса, подбегая к мужу и хватая за рукав. - Ты чего это делаешь, старый? Совсем из ума выжил? Руки прочь от Кати! - Уйди, мать! - Митрофан был не в себе. - Знала бы ты, за каким занятием я ее застал в сарае с этим распроклятым фрицем! Бабушка за сердце схватилась, не веря в слова супруга. - Ты врешь! - Да зачем мне врать? Глаза обмануть не могут. Совратил ее этот ирод. Слава Богу, наши подоспели вовремя, иначе бы заколол гада, как свинью недорезанную! - Ой, Господи, что ж это творится?! - заголосила бабка, хватаясь за голову и падая на колени. - Чем же мы провинились перед тобой, внучка? Что сделали не так? Катенька плакала. Слова дедушки с бабушкой едва достигали ее сознанья. Все ее мысли были лишь о Гансе, и в голове вертелась страшная фраза: "Его больше нет... Он никогда не будет со мной... Он никогда не обнимет меня, не поцелует, не прижмет к груди и не прошепчет мое имя... А я так люблю его..." Слезы градом скатились с глаз, в груди стало пусто, и казалось, выдернули сердце живьем. Находясь будто в трансе и не понимая, что делает, Катенька оттолкнула деда с бабкой и выскочила на улицу. Побежав по дороге, размытой после дождя и утопая в грязи, она в истерике стала орать: - Ганс! Милый, Ганс! Я люблю тебя! Просто знай это! Я пронесу эту любовь через годы! Ты нужен мне! Вернись ко мне! Бежала вперед, туда, где зашло солнце. Туда, куда увезли любимого и родного человека. Захлебываясь горячими слезами и задыхаясь от недостатка воздуха, она бежала и кричала. Кричала о своей любви, которую потеряла навсегда. Которую не вернуть. Потом спотыкнулась и упала в грязь лицом, чуть ли не жуя землю, она сгребала ее руками, тряслась в невыносимой агонии и просила небо, которое извергало сильный ливень, чтобы Ганс остался в живых... Жители Иглушки смотрели на все это с жалостью. В их глазах не было осуждения или презрения. Казалось, они понимали, что возврата с эшафота не будет. Всех увезенных немцев ждала смерть... Митрофан трясся от злобы. Ему ни капли не было жаль внучку. Ему было больше боязно за то, как к нему после случившегося будут относиться односельчане. Быстро подойдя к лежавшей Катеньке, он поднял ее на ноги и зашипел в лицо: - Раз ты так по-свински отнеслась ко мне и бабке - видеть тебя больше не хочу! Чтобы с завтрашнего дня ноги твоей здесь не было! Опозорила на всю деревню, теперь пальцами все тыкать будут. Поэтому убирайся прочь! Не знаю, как до города будешь добираться, но это уже не мои проблемы. Хватит, после себя ты и так нам с бабкой проблем на всю оставшуюся жизнь оставила! Без сожаления или капли сочувствия, Митрофан развернулся и двинулся к дому. Катенька, рыдая, побрела следом, никак не веря в происходящее. Сердце ее разрывалось на куски от боли, но ее близким было не до нее... Следующим днем Катенька покинула Иглушку. Добралась до главной дороги и поймала машину. Благо, в это время какой-то старец проезжал на частном транспорте, вез матрасы в госпиталь. Подобрал он измученную и молчавшую девушку. Попытался старик ее разговорить, да только молчала Катенька. В себе замкнута была, и перед глазами Ганс стоял. Такой родной, такой любимый... Продолжение следует... Автор: я
49 
0
Просмотров: 121
Подписок на автора: 133
Поделиться
