g528424551, 29 июля 2011 г., 8:02
Фонарь в ночи Часы показывали половину третьего ночи. Плакать тоже было приятно. Не верьте тем, кто говорит, что его душат слезы! Плакать - приятно. Еще приятнее, чем чихать. Особенно если дать волю слезам и мыслям. Пусть мысли текут по накатанной колее, по самой простой дороге. Будто на санках, вы помчитесь по блестящей гладкой дороге, как катятся по щекам ваши слезы... Аня думала о своей жизни. Ей было двадцать четыре, она была красива, умна, во время учебы парни так и липли к ней - это здорово повышало самооценку. Стоило чуть поманить Женю пальчиком - и вот он бежит за шампанским, как мальчик. Какие все вокруг мерзкие, гадкие! Только одного от нее хотят. Мерзкая эта практика - когда уже можно будет в нормальной больнице работать! Хотелось спасать жизни, а не вязать узелки на повязках. Выслушивать благодарности, а не рисовать узоры зеленкой. Да кто ее, без опыта, возьмет в нормальную больницу? А если без опыта нигде не берут, как его набраться? Чертов заколдованный круг, чертовы врачи (как похоже на "враги"!), чертово все вокруг... - Я пришел! - радостно крикнул Женя, остановившись на пороге с пакетом в руке. - Тут фрукты, шампанское... Ань? Ты плачешь? - Уйди, уйди отсюда! - Что с тобой? - Ничего. Уйди. - Куда? Почему? Обиделась, что так долго ходил? Так все закрыто... Аня вскочила и подошла к Жене вплотную. Слезы блестели на помятых ладонями щеках. - Покажи, что еще купил! Покажи карманы! Покажи! - вскричала она. - Да вот, жвачка, резинок пачка... - начал было он. - Ага! Конечно! Без этого никак нельзя. Наверное, их так долго искал? Уйди, и слушать тебя не хочу! Только о себе и думаешь. Женя в растерянности сел на диван и стал нервно перебирать в пальцах картонку с резиновыми изделиями. Он не виноват - как будто она сама не так хотела все закончить! Капризная девчонка, ничего более. Аня смотрела в окно. По щекам ее катились слезы, блестевшие в свете уличного фонаря. Приятный ком стоял в горле. Петр Алексеевич стоял в ванной у себя дома. Отлепив пластырь, он трогал ранку над глазом. Кровь уже запеклась, но по краям от нажатия выступили алые бисеринки крови. Петр Алексеевич стоял и думал: останется шрам или нет? Этажом выше заплакал ребенок. Над городом, широко расставив ноги, стояла ночь. Автор: GOLLUM
17 
0
Просмотров: 213
Подписок на автора: 2
Поделиться
