g389039880, 8 мая 2011 г., 14:07
Оборона Москвы. Утренние осенние заморозки гласили о скором снеге и долгой зиме. Наш избитый отступлениями и пополненный новобранцами батальон откапывался в эту промерзлую землю. Я, как старшина, подбадривал бойцов незаметно, при этом нахмурено заставлял копать глубже. В нашу задачу входило создать оборонительный рубеж для батареи "сорокапяток". Чем глубже поставить пушку, тем меньше уязвима станет она. Чем больше создать обвалку из песка вокруг пушки, тем крепче будет ее рубеж. Да и бойцам спокойней, когда надежно и уверено стоит их орудие. Перед постановкой задачи капитан дал ясно понять: за нами Москва, отступать некуда!
На вторые сутки мы уже занимались маскировкой. А где-то вдалеке то и дело вспыхивало на горизонте зарево от пожарищ и от боев. Сегодня днем, например, мы всей ротой наблюдали бой нашего "По-2" с немецким "Юнкерсом". Так вот парень наш, советский летчик, подбитый уже и нами раздосадованный, пошел на таран. В небе прогремел взрыв, и самолеты разлетелись на маленькие кусочки, где-то там, на рубеже этой багряной передовой.
После ужина прибежал капитан, отозвал меня в соседний блиндаж и сказал, что после боя самолетов уцелел летчик. В штабе предполагают, что это был немец. Поэтому мне прозвучал приказ взять с собой шустрых бойцов и найти уцелевшего летчика. Через час после приказа я выдвинулся, взяв с собой двух братьев Сафоновых. Шли по краю поля быстрым шагом налегке; у старшего брата "берданка", у меня револьвер, а у младшего - трофейный "Шмайсер". Подойдя к рыжему леску, смирили шаг и стали почти красться. Сумерки безнадежно меняли небо на темную бездну. Лишь луна помогала видеть под ногами лужицы болот и большие буреломы. Тут младший окликнул меня:
- Смотри, парашют.
Мы сразу остановились и прислушались. В кустах, за поваленным деревом, слабо слышался шорох. Обойдя вокруг это место, мы приблизились и молниеносно набросились на летчика. Братья хорошо приложились к щуплому пареньку, пока я отчетливо не услышал русский мат.
- Братцы, да он свой! Это наш летчик!
- Да, ваш, - постанывая, бурчал летчик. - Сила есть - ума не надо.
- Да ладно, парень, не кипятись, темно же. Не разглядишь, кто тут свой, а кто нет. Ты цел? - спросил я парня.
- До вас был цел, а сейчас вы еще меня нести будете к нашим. Знаете, сколько стоит Родине воспитать настоящего летчика, а вы меня тумаками да прикладом, - промычал он в ответ.
- Ну ладно, - скомандовал я. - Надо к своим идти!
И мы ретировались той же дорогой к своим. И тут вдруг младший крикнул:
- Ложись!
Мы инстинктивно упали на землю. Немецкий бронетранспортер ревел мотором. Ломая ветки и маленькие деревца, пробирался к нам.
- Вот попали... - сказал летчик.
- Надо разбегаться по одному. К своим больше шансов выйти так, чем вступать в бой с десятком немецких автоматчиков, - выдвинули мнение братья.
Решили пробираться к своим по двое; я с летчиком и два брата разделились. Мы поменялись оружием. Свой револьвер обменял на "берданку" Сафонова. Братья шумно кинулись бежать из леса, а мы прилегли и затаились. Недалеко послышалась стрельба и, видно, их погоня. Бой был не долгий, вскоре все стихло. А через минуту мы почувствовали, что на нас кто-то бежит, как лось по кукурузе. Прислонившись к дереву и укрывшись от надвигающегося человека, я выждал момент. Подставил ему ногу. Тело громоздко рухнуло, и я накинулся на него, приставив нож к горлу. Это был немец. И каково же было мое удивление тогда. С летчиком связали портупеей ему руки и тихонечко выходили к своим. Еще большим удивлением было, когда у медсанчасти с высоко поднятыми головами стояли братья и новенький немецкий бронетранспортер. Конечно, все мы на эмоциях стали обсуждать наш развед-рейд. Братья рассказали, что в БТРе немцев было всего трое.
- Мы стали по бокам с братом за деревьями, - говорил младший, - и ждали, когда между нами проедут немцы. Чуть только нас перемахнули, как мы забрались на их технику и перебили всех. Но вот один гад сбежал.
- Не ссыте, ребята, того гада мы поймали и привели уже к капитану. Старший сказал, всем медали дадут, а летчика к ордену Славы приставят, так как сбитый летчик был известный немецкий ас. Еще обещал дать нам два дня до немецкого наступления на отдых. Мы, ребятки, официально освобождены от рытья окопов, - с чувством преисполненной гордости выпалил я.
Тяжелые бои под Волоколамском не знают цены своей святой памяти к товарищам к советским людям. Народ не жалел живота, стоял насмерть за столицу нашей Родины.
Вскоре я дошел до Польши, братьев посекло под Смоленском минами, а летчик погиб под Веной, протаранив эшелон новеньких резервных "Тигров". Я все помню и не забуду до конца своих дней. Хочется, чтобы мою память помнили и после меня. О простых советских людях, о героях войны, о том, как просто отдать свою жизнь на защиту Родины.
Автор: Альварес
43 
0
Просмотров: 139
Подписок на автора: 0
Поделиться
