g528424551, 27 апреля 2011 г., 5:11
6. Снова Данте
Я не знаю, стоит ли описывать те сны, которые я видел во время моей болезни. Они давным-давно описаны вот хотя бы Чеховым - кто хочет, пусть прочитает, в любой библиотеке есть.
Но, думаю, стоит описать то удивительное путешествие, которое совершило мое тело, пока сознание его витало где-то между небесами и могилой. Обо всем этом я узнал немного позднее от Никиты Валентиновича, о котором, в его очередь, будет рассказано далее.
***
Когда средневековый лекарь поставил мне такой диагноз, тем более справедливый, что после я узнал, каким неприглядным путем тиф передается от человека к человеку, я сразу потерял сознание и об окружающем меня мире мог судить только по некоторым отрывкам - как если бы кинопленку, попорченную руками ребенка или же киноненавистника, попытались бы проиграть в киноаппарате. Из ощущений больше всего места в моей памяти заняли звуки - голоса, шум, скрип, ржанье лошадей во дворе. Иногда я, видимо, открывал глаза, потому что отчетливо помню лицо того лекаря, который лечил меня кровопусканиями и какой-то горячей гадостью из деревянной кружки.
Я запомнил пасмурное небо, узкими лепестками пробивающееся сквозь дощатую крышу повозки, тряску, печной жар одеял, в которые я был, подобно мумии, укутан, снова горячая гадость и боль в изрезанных бритвой ногах.
Потом сознание одним резким финишным рывком вошло в меня, и я как-то сразу осознал, что непременно, наперекор всему, выздоровею.
Слабым, подкашивающимся, словно ноги у новорожденного козленка голосом я спросил:
- Куда мы едем?
На английский сил у меня еще не было. Однако, к вящему своему удивлению, я услышал ответ на свой вопрос, причем произнесен он на чистом, как ледниковая вода, русском языке.
- Домой. Все, спи...
И я заснул крепким, здоровым сном.
***
Путешествие мое от британских островов до славянского городка Смоленска на трясучей повозке заняло около трех месяцев. Ехали мы в местах прибрежных, где воздух был свеж и чист, хотя и прохладен, я потихоньку выздоравливал и, когда мы уже находились в пределах Руси времен монгольского нашествия, смог, наконец-то, получить ответы на почти все свои вопросы.
Кроме меня, в повозке ехал только Никита Валентинович - лекарь, получив плату за лечение, остался в еще в той деревеньке. Еще был, конечно, кучер, но участия в наших беседах он не принимал никакого и к истории моей имеет отношение лишь самое минимальное.
Приведу ответы моего доброго спасителя в форме монолога - чтобы читателю не пришлось отвлекаться на мои вопросы.
- Тебя спасло лишь то, что ты недалеко уехал от дома временщиков. Мы ведь контактируем друг с другом регулярно, обмениваемся опытом, как по правилам положено. Фирма-то ведь одна на весь мир... И не хочется, а надо, потому что иначе ничего бы не вышло.
Мы - временщики. Возникли мы... ты из какого года попал-то сюда? Ну-у, тогда нельзя тебе знать. Скажу только, что недолго бы тебе ждать оставалось, если бы ты сюда не попал. А теперь - только через пятьсот с лишним лет.
Случайно ты здесь оказался. Слу-чай-но. Транспортники снова с исследователями не договорились, идиоты, попытались с неточными расчетами переместить груз. Времени у них не хватает... ты уж извини за каламбур. Груз застрял в твоем году и, видимо, в твоей квартире - перемещатель просто выключился, активировать его некому было. А ты, видимо, как-то его задел - и включил. Что за груз? А... непонятно разве? Да, он самый и был грузом. Англичане-то с удобствами ходить любят, вот и оплатили доставку. А про перемещатель ничего тебе сказать не могу, извини.
Как он у тебя оказался? Ну, это уже другой вопрос. Мы ведь еще только в самом начале пути. Только начали изучать феномен ти-би-излучения.
На каждой станции четыре человека дежурят. Один от транспортников, второй - от исследователей, а третий и четвертый - от правительственных служб, контролируют всех. А та станция недавно только поставлена была, персонал еще не весь прибыл - они еще одного ждали. И тебя за сотрудника поначалу приняли. А потом... все равно с собой оставить пришлось. Куда бы они тебя дели?
Да, только вот методы у всех разные. Одни осторожничают чересчур, с причинами-следствиями обращаются как с раскаленной кувалдой - боятся. Другие же все в меру делают, где надо - боятся, где не надо - храбрятся. А таких, чтобы буром перли - таких нету. Были, наверное... но сейчас точно нету.
По правилам мы должны быть незаметны. Мы - ложная память этого мира. Нас ведь не должно тут вообще быть...
Боюсь тебя огорчить, но... помнишь тост, который один из них озвучить должен был при тебе? А, не знаешь английского... Ну ладно, как привал будет, я вина достану, выпьем.
Англичан твоих казнили всех. А что поделаешь - сами виноваты. У инквизиции ведь какая логика: прячешься - значит, колдун. И ты делов натворил, разозлил их. Тем более они унитаз нашли - такая дура, да еще и блестит! Они его, поди, тоже казнили - с крыши сбросили или еще как-нибудь...
...Вечером Никита Валентинович, как и обещал, налил нам по чарке и торжественным голосом произнес:
- Оставь надежду, всяк сюда входящий! - и испытующе посмотрел мне в глаза. Я же, хоть и раньше подозревал недоброе, все же едва не поперхнулся.
- Совсем никак? - слабым голосом осведомился я.
- Совсем. Не придумали еще. Вот как придумают, так обязательно нас всех обратно вернут.
- А зачем же вы тогда сюда пошли? То есть... переместились? В смысле, нанялись на эту работу? Как же вам зарплату-то платят...
- Зарплату нам не платят, оказались мы здесь по доброй воле... а почему - черт его знает! Не всякий поймет... Знаете вот Гагарина хотя бы, Юрия Алексеевича?
- Конечно.
- Так вот. А знаете вы, что после полета в космос ему и его семье подарили очень-очень много очень-очень дорогих по тем временам вещей? Квартиру ему, его родителям - дом? Приказ, кстати, давно уже рассекречен. По тому, конечно, времени, из которого мы прибыли. Ну и мы ведь тоже не хуже - первопроходцы, знаете ли, во временном измерении и все такое... Почище гагаринского будет подвиг. И вы теперь с нами, поздравляю! Вы - как Нил Армстронг. Нам честь - и вам честь. Хотя и поменьше.
Я только поморщился, слушая эту тираду. Первопроходцы, конечно, но гордости в них - немерено, ведром за год не вычерпать...
- А вашим семьям что дали?
- Пенсии. По гибели единственных кормильцев, погибших на службе у государства, Героев, между прочим, Российской Федерации. А с нас взяли расписки - если мы что-нибудь такое сотворим, что повлияет на будущее, семьям нашим будет плохо. Никто, правда, не знает, заметит ли хоть один человек какое-либо изменение в истории и, соответственно, в мире. Ничего ведь еще не исследовано. Нам с большими трудностями доставляют сюда аппаратуру, аккумуляторы, сотрудников - потому что на каждый грамм перемещаемой массы требуется огромное количество вычислений. А работа вычислительных центров обходится, знаете ли, недешево - дороже только оплата аренды иностранных центров. Хоть они и работают быстрее... Была, конечно, такая идея: переместить к нам мощный суперкомпьютер, построить тут небольшую атомную станцию и оставить этот компьютер кипятить воду в радиаторах на полтысячи лет, до самого создания перемещателей, - он говорил медленно, с расстановкой, будто читал по книжке вслух своим густым от выпитого коньяка голосом. - Есть одно маленькое "но": масса объектов слишком большая, тут даже мега-суперкомпьютер призадумается этак на двести лет. Мы аккумуляторы-то к ноутбукам экономим... Да и диски жесткие за двадцать-тридцать лет размагничиваются. А Blu-ray - через сто с лишним, но нам-то разве от этого легче? Есть другой выход: солнечные батареи. Но одна батарея площадью хотя бы в метр требует монтажа, специалиста, - а отдача от неё маленькая. А уж о том, чтобы строить поле солнечных батарей, речь даже и не идет... Работаем тут, собираем помаленьку сведения, но работа, надо сказать, иногда преподносит сюрпризы. В общем, живем, как обычные люди. Вы уж извините за такие длинные объяснения: я в первый раз рассказываю обо всем этом. Коллеги мои все сами знают, а больше никому нельзя говорить - государственная тайна.
Мы еще с ним поговорили, выпили и заснули уже в повозке. Лента дороги сужалась сзади, расширялась впереди, иногда светило солнце, иногда лил дождь - а мы все ехали. Я удивлялся одежде и нравам людей, обычаям, разговорам, оправлялся от болезни и все пытался принять мысль о том, что останусь здесь навсегда.
Год, кстати, был 1223 от Рождества Христова.
----------------------
-- Автор: GOLLUM --
----------------------
19 
0
Просмотров: 159
Подписок на автора: 2
Поделиться
