[МЯТЕЖНАЯ], 28 апреля 2011 г., 0:02
Солнце садилось. Ярко-алые всполохи заката окрашивали все в неестественные цвета. Они же безжалостно освещали поле битвы. Враг бежал, и русские военные шумно праздновали победу у костров. Лишь немногие солдаты носили многочисленных раненых с поля боя к полевым лекарям, готовым попытаться что-то сделать для них.
Двое таких ответственных ребят принесли к одному из костров тяжело раненого офицера.
- О, этот не жилец! Рана слишком серьезная? - сказал доктор, мельком глянув на принесенного.
- А кто этот бедняга? - Спросил сидевший у костра полковник с перевязанной рукой.
Он подошел к раненому, но лицо и волосы офицера были столь запачканы кровью и грязью, что разглядеть ничего не удавалось. Однако полковник убрал волосы с лица военного, попытался протереть его...
- Молодой еще! И тридцати нет! Жалко... Совсем еще не пожил... - Бормотал полковник, ни к кому не обращаясь. - Бог ты мой! - вдруг воскликнул он. - Это же Варлаев! Николай!
- Варлаев? - переспросил капитан, которому как раз перевязывали ногу. Что-то знакомое...
- Конечно, знакомое! Его отец - Георгий Филиппович в высоких чинах в черноморском флоте ходил. Он и сейчас, поди, жив.
- Да-да, верно, - кивнул капитан. - Лично не знаком, но наслышан. Ему сейчас уже за семьдесят, небось?
- Не знаю! Уж чего не знаю, того не знаю! Я Петра Филипповича тоже лично не знал.
Раненый вдруг застонал тихонько, заметался.
- Бедняга... - вздохнул полковник. - Жаль мальца, да видно на роду так написано.
-У него и невеста была наверно? У всех есть! Поди и красавица, богачка! Ждет его... Эх, хорошо быть молодым!
И полковник с капитаном предались воспоминаниям о собственной юности. А офицер Варлаев лежал в бреду. И видел всю жизнь свою, и не хотелось ему с этой жизнью расставаться.
Перед глазами вставал суровый, важный отец, с его неизменной трубкой в зубах и газетой в руках, с его ядреными корабельными выражениями, которые вгоняли в краску служанок. Видел он и мать невысокую, пухленькую, мягкую, всегда нежную, заботливую и чуть-чуть суматошную. Видел и еще многих, но все эти образы затмил перед ним один... Ее!
Невеста у Варлаева действительно была богатая, знатная, умеющая только делать реверансы и хлопать длинными ресницами. "Как же ее звали?" - имя абсолютно вылетело из головы, но оно было и не нужно, Николай не любил ее, она казалась ему глупой, никчемной куклой. Нет! Всего милей была другая! Сонечка... Тоненькая, хрупкая, с маленьким алым ротиком и большими зелеными глазами. Она умела так мило и заразительно смеяться, что все подхватывали ее смех. Она была очаровательной легкой феей, добрым ангелом, несшим свет всем, кто ее знал! Теперь Николай и не помнил, за что рассердился на нее, на ту, которая была его солнышком, самой дорогой и любимой!
Сейчас Варлаев не понимал, как вообще мог на нее сердиться? Но ведь тогда... Сколько он ее не видел, свою Софи? Год, два? Казалось, сто лет! Может, она теперь тоже чья-то невеста, а он лежит, умирает, и ее образ будет самым светлым для него! Гордость! Эта противная гордость! Она ослепила его. Неужели она была сильнее любви? Но как такое могло случиться?
На секунду Варлаев открыл глаза и огромная, желтая луна прямо у него над головой показалась ему ее лицом, она обворожительно улыбалась, как всегда. Его Софи... Нет, она не его, она уже давно принадлежит другому, и эта мысль оказалась больнее смертельных ран.
- Я буду всегда с тобой! Легким ветерком, каплями дождя, игривой бабочкой, я буду следовать за тобой и оберегать тебя, Сонечка! - глаза Николая остекленели. Он был мертв.
- Бредит, - сказал полковник. - Так и не пришел в себя.
- А Сонечка - это кто? Невеста? - Спросил капитан.
- Знамо дело! Кто же еще? Повезло, однако, его невесте... - полковник вздохнул и пошевелил палкой догорающие в костре угли.
Софья сидела за вышиванием. За окном кружились легкие, кружевные снежинки. Этот их танец напоминал ей о танцах прежних балов, с ним, с Николаем. О, как он был красив! Не описать словами! Как они танцевали и гуляли по сумрачным аллеям, до краев наполненных ароматами цветов. Как она его любила! Он пьянил ее сильнее самого крепкого вина. Где он сейчас? Он ушел на войну даже не попрощавшись! Он в обиде на нее! За что? Она не помнила. Но когда до столицы дошла весть о том, что их полк участвует в военных действиях, она так испугалась! При воспоминании об этом по щеке скатилась алмазная слезинка. "Мой Николаша! Нет, он не мой! У него есть невеста! Это было больно, очень больно знать, что свою жизнь и свое сердце он обещал другой, этой напыщенной кукле, а вовсе не ей. А у нее Борис Кириллович. Этого старика нет, но он приедет и снова заставит ее танцевать для него. Как это мерзко!"
"Ох, как мы могли! Почему я не упала ему в ноги? Почему не вымолила прощения? Тогда сейчас мы, возможно, были бы счастливы! Ах, Николаша! Что же мы натворили?"
Софья снова посмотрела в окно, где по-прежнему танцевали снежинки.
- Ах, какая глупость! Почему вы танцуете? Почему вы издеваетесь надо мной? Что я вам сделала? - воскликнула Сонечка, даже не замечая, что говорит вслух.
- Ты здорова, мой птенчик? Сама с собой разговариваешь? Может доктора позвать? Может у тебя горячка? - в дверях, улыбаясь, стоял Борис Кириллович.
Она посмотрела на него. Он был живым, реальным. Был ее приговором. Наказанием за когда-то совершенную ошибку!
Легкий сквозняк ворвался в комнату и нежно приподнял прядь ее волос, она расплакалась, ведь когда-то Николай так любил перебирать ее волосы...
Автор: Бородулька
26 
0
Просмотров: 217
Подписок на автора: 31
Поделиться
