{АЗРАИЛ}, 29 сентября 2009 г., 6:12
<<{История без названия}>>
(Продолжение: статья 38-я из 66-и)
Минут десять они просидели молча. За это время тот "важный" вопрос скрылся от хозяина где-то в глубине его памяти и похоже не намеревался осчастливить паренька своим появлением. Но зато, как бы взамен ускользнувшему, возник новый вопрос, порожденный, показавшейся Максиму странной, уверенностью, с которой Петр Фомич произнес свою речь о вере в Бога, в которой, будто бы со знанием дела, тот упомянул о том, что господь на самом деле не любит своих созданий так, как они привыкли о том думать! Интересно, откуда бы этот толстячок мог знать это?
- Извините, Петр Фомич! - начал Максим.
- Да, слушаю. - мгновенно ответил тот, будто бы только и ждал, когда парень к нему обратится.
- Вот вы говорили, что Бог не любит своих создании, то есть, людей?
- Да, говорил.
- Так вот, меня удивило то, с какой уверенностью вы это утверждали... - Максим на секунду замок, не решаясь продолжить, но всё же набрался сил и сказал: - Будто вы располагаете какими-то фактами в этом плане, известными только вам.
Максим взглянул на собеседника и тут же вновь опустил взгляд себе на руки. В тот момент его щеки покраснели из-за стыда пред самим собой. Парень устыдился не только того, что сам обратился к мужичку, чего ранее сделать у него не получалось, но ещё и факту своей заинтересованности в этом вопросе, что не давал почему-то покоя.
"Зачем ты это спросил? - разразился в голове упрекающий голос. - Почему тебя заинтересовал этот вопрос? У каждого человека своя вера и свои понятия о ней. И такой заинтересованностью в чужих отрицательных мнениях о Боге, ты практически ставишь под сомнения свою веру! Подумай об этом."
"Ничего я не ставлю под сомнения. - всё сильнее заливаясь краской, принялся оправдываться сам перед собой Максим. - Мне просто любопытно, чего этот толстяк там удумал. Любопытство и ничего более!"
Голос не стал ему перечить.
- А-а-а! Так вот ты о чём. - отвечал Петр Фомич. - Можно сказать, что я действительно обладаю некими фактами в этой области. Но не думаю, что тебе это будет интересно.
После последних слов он как-то странно уставился на паренька. Даже чуть наклонился к нему всем телом.
"А ведь не смотря на пренебрежительность, с какой отнесся этот толстяк к моему вопрос, он ждет моего ответа, даже, кажется, с нетерпением! - подумал Максим, глядя на толстячка, который, в тот момент, казался ему ещё более странным, чем прежде. - Он ждет, что я сейчас выскажу свою заинтересованность в вопросе. Он будто жаждет это услышать! Но мне ведь совершенно не интересны те, якобы имеющиеся, факты! Или интересны? Ведь похоже я хочу их услышать? Мне надо знать! О господи, о чём я вообще думаю?! Да, мне совершенно не интересно, что он там знает! И с чего это я решил, что мне надо это знать?! Похоже я начиная бредить, от того-то и все эти странные мысли. Единственное, что мне сейчас надо, так это пойти домой и лечь спать! Желательно ещё что-нибудь принять от простуды. Но, скорее всего, никаки лекарств дома нету, так что придется ещё и в аптеку идти. Интересно, а при простуде люди бредят? Скорее всего нет. Наверное у меня ГРИПП. Ох, как я болен. Зачем я вообще пошел сюда? Похоже вот-вот начнется гроза, а мне ещё пешком идти домой. Далековато. Нет, в следующий раз, как буду выходить на улицу, обязательно возьму с собой немного денег, если, конечно, они у меня будут. А легкоатлеты ещё бегают? Ну и глупый же, в самом-то деле, вид спорта. Когда же, наконец, на стадионе установят новое табло? Ох, скоро ливанет, пора бы уже уходить."
Максим осознавал, что ему действительно интересно то, что может поведать мужичок, но помимо того, он чувствовал некую опасность, скрытую в той заинтересованности. Ему казалось, будто он совершит необратимый поступок, ежели вслух скажет этому человеку, что ему интересно всё то, что тот может рассказать. Но его интерес был велик, и слова словно сами рвались наружу. Потому-то он и пытался думать о чём угодно, лишь бы не об этом. В то же время Максим боролся с осознанием того, что его страх наивен и не имеет под собой никакой твердой основы. Бояться задать вопрос, исходя из заинтересованности в нём, и испытывать чуть ли не отчаянный страх в упоминании о своём интересе - казалось как-то глупо и по-детски. Но Максим ничего не мог с собой поделать.
- Ну вот, я же говорил, что тебе-то это не интересно. - повторился Петр Фомич.
Словами он давал понять, будто принял молчание паренька за отсутствие интереса к беседе на заданную самим же Максимом тему, но внешность говорила обратное. На лице появилась улыбка, показавшаяся Максу жутковатой, а в глазах застыло ожидание. Также Максим был уверен в том, что произнеся эту фразу мужичок ещё сильнее наклонился в его сторону, слово это должно было помочь лучше расслышать ответ парня.
"Да ведь он подталкивает меня на то, чтобы я ответил, что заинтересован! Ведь это же очевидно! Но зачем ему это, что произойдет, когда я скажу то, что он хочет услышать? Ведь не рухнет же мир, в самом-то деле? Или рухнет? - он задумался над этим, но тут же стряхнул с себя пелену размышлений. - Да о чем я думаю?! Уж точно мир не рухнет от одного моего слова. И вообще ничего не произойдет! А все эти страхи и сомнения вызваны моей болезнью."
Уверив-таки себя, Максим решился и промолвил:
- Нет, почему же, интересны те факты, расскажите.
Через секунду парень поймал себя на том, что прибывает в напряжении. Все его мышцы затвердели, подобно бетону. Видимо бессознательно он ожидал, что действительно что-то случится после того, как он вслух выскажет о своей заинтересованности, даже не смотря на то, что сумел-таки убедить себя во всей абсурдности своих страхов.
"Да что же это со мной такое происходит? Бредовые мысли и чувства. А ведь я почти убедил себя в их правоте. А ведь ничего и не произошло. Совершенно ничего. Даже ветерок не подул, и грома не слышно. Всё как и было прежде. - не сознавая того, Максим успокаивал себя и подбадривал. - Эх, ну и дурость-то иной раз лезет в голову!"
И в самом деле ничего не произошло, но чувство тревоги никак не хотело покидать Максима, а даже начало усиливаться, словно внутри него заработал некий механизм, вырабатывающий тревогу.
Петр Фомич, тем временем, выпрямился и, поудобнее устроившись на пластиковом сиденье, заговорил, глядя на поле, где подходила к концу тренировка футболистов. Весьма странным всё-таки был этот человек. Ведь было очевидно, что он добился именно того, чего жаждал, можно сказать, с замиранием сердца, и получив это, он совершенно не выявил ни капли радости или хотя бы удовлетворения. Наоборот, на его лице отразилась печаль и скука, которые тот тщательно пытался скрыть от парня, что тоже было весьма странным.
- Так, с чего бы начать... Как на счет совершенства?
Максим пожал плечами, как бы говоря, что решать ему. А мужичок, хоть и глядел в сторону, похоже заметил жест паренька и продолжил:
- Практически каждому человеку известно, что в этом мире нет ничего совершенного! Ведь так?
На этот раз он повернулся к Максиму, в ожидании услышать ответ.
Парень заметил, что теперь Петр Фомич открыто прекратил насыщать свою речь излишествами, словно в том пропал какой-то смысл, ведомый только ему. Но открывшийся факт особых впечатлений не произвел на паренька.
- Да, так.
- А также большинство людей считают, что идеален лишь господь бог. Так?
Максим кивнул в ответ.
- Ну вот, я прав. Похоже, что и ты так считаешь. - довольный собой, произнес толстяк, а затем продолжил, но уже совсем тихо, в задумчивости, обращаюсь скорее к себе, чем к собеседнику, - Удивительного в том ничего нет. Наоборот, было бы удивительным, если бы он так не считал.
Максим ничего на это не сказал, он ждал продолжения.
- Так вот, - вновь взглянув на парня, молвил Фомич. - Извени, Максим, но мне придется тебя разочаровать. Господь совершенно не идеален, как и всё - он обвел руками пространство вокруг себя, - его творенье.
Дорофеев был удивлен тому, насколько уверенно были произнесены последние слова собеседника, словно он действительно это "знал". Также в его голосе Макс уловил сочувствие по поводу того, что мужичку придется разочаровать парня...
Продолжение следует...
Автор я.
3 
0
Просмотров: 237
Подписок на автора: 4
Поделиться
