Галагазета |

{АЗРАИЛ}, 25 марта 2009 г., 2:23

<<{Приказ простой...}>>

Не прошло и дня, чтобы я не вспоминал конец декабря 2005-го года. Но решился рассказать о тех событиях только сейчас.
Началось всё гораздо раньше. По исполнению восемнадцати лет, я был призван на службу в вооруженные силы Российской федерации, как и множество обычных пацанов по всей стране. Распределение занесло меня в глубинку Кавказа, в мотострелковые войска.
Признаюсь, было страшновато.
Давненько война покинула станицу, на окраине которой располагалась воинская часть 503-го мотострелкового полка 58-ой армии, оставив лишь немногочисленные разрушения и вечную печать на лицах мирных жителей.
Мы были чужие в тех краях. И сложно было свыкнуться с полными презрения взглядами, плевками в нашу сторону и проклятиями, что на непонятном нам языке кричали вслед старухи. Да, это был чужой мир, с чужими законами. И всякий раз, оказавшись за территорией части, я ощущал бесконечную ненависть и презрение, исходящие от жителей станицы. И всякий раз мне хотелось поскорее оказаться дома, средь привычного мира или хотя бы в казарме. От силы желания два года растягивались в вечность. Но всё же время шло.
Волею судьбы одним из моих сослуживцев стал мой земляк. С Саньком я познакомился впервые месяцы службы. Как не странно, после обильного мордобоя мы стали друзьями. Впоследствии выяснилось, что мы с одного города и живем всего в каких-то трех километрах друг от друга. А ударить земляка, - что дома побывать. От того вновь подрались, связав друг друга ещё более крепкой дружбой.
Также сюрпризом было то, что Санeк уже на протяжении полутора лет пред службой встречался с моей бывшей одноклассницей, что преданно ждала его, засыпая письмами.
Время шло.
Служба была тихая и иной раз весьма веселая, таковой становилась от извечной скуки.
Через год и три месяца я получил должность младшего сержанта.
Ненависть мирных жителей, словно зараза, отразилась и на наших чувствах к ним. Они винили нас во всех своих бедах. Проклинали на своем языке и материли на русском. Приходилось всё это терпеть. Но это было сложно. Благо, что за территорию части выходил очень редко.
Зато местность была обалденной! Вкруг нас возвышались горы. Зимой были седы, подобно прядям мудреца, а летом склоны наливались жизнью, покрываясь обильной растительностью.
- Сколько они натерпелись и всё ещё полны жизни! - однажды сказал Саня. Он всегда был склонен к философствованию.
Это было весной, когда почки распускались на деревьях, а ветви покрывались листвой. Мы сидели на лавочке в курилке и потягивали сигареты.
- Ты это о чём? - спросил я.
Саня затянулся, дым струйкой выскользнул из его рта. И указывая рукой куда-то вдаль, он промолвил:
- Горы. Столько они повидали на своём веку и всё ещё стоят и цветут. Никогда не думал, насколько мала и ничтожна наша часть средь этих вершин, а мы, вообще, как муравьи?
Я задумывался. Средь этих гор, средь их красоты и безмятежности, о многом задумываешься, и кажешься себе настолько крошечным, что даже становится неуютно как-то, ощущается какая-то неуверенность в себе и в своих силах.
Вот так тихо, меж необыкновенной красоты окружающего мира и парящего в воздухе презрения и ненависти мирных жителей, протекала наша служба. Печальное сочетание.
Конечно не всегда она была тихой. Впервые месяцы я вскакивал по ночам от звуков стрельбы и взрывов. Первая мысль:
"Нас атаковали!"
"Старики" рассказывали, что в первый год их службы часть была дважды атакована. Война была давно окончена, но тех, кто с этим не согласен - хватало. Отряды террористов бродили по горам и частенько расстреливали колонны, "вертушки" блокпосты и исчезали в пещерах и лесах. А мирное население всячески помогали им, то ли из страха, то ли из других соображений, которых мы никогда не поймем. Но те взрывы и стрельба, что иногда будили меня, не являлись атакой или ведением боевых действий. Когда мне объяснили, что это у кого-то из населения праздник и потому они палят в воздух и используют гранаты вместо петард, я был шокирован. Осознание того, что у обыкновенного мирного населения имеется целые арсеналы оружия, никак не укладывалось в моей голове. Как же они могли быть мирными, если у них столько оружия? Я этого не понимал.
- Вот так и могут. Стрельнут в спину, а нас ещё и судить будут. - тогда сказал мне старшина роты, и хлопнув меня по плечу вышел с казармы.
Ко всему привыкаешь, и к взрывам со стрельбой по ночам я привык. Потому, когда однажды вновь услышал взрывы, что вытолкнули меня из тонкой пелены сна, я лишь перевернулся на другой бок и промолвил вслух:
- Опять празднуют.
Но через пару секунд раздалась тревога. Сумбур царил в моей голове, как и в головах всех семидесяти четырех бойцов четвертой роты. В считанные секунды мы соскочили с коек и бросились натягивать "ХБ", не имея малейшего представления, что случилось, но всякий догадывался о том, что ничего хорошего этот гул собой не несет!
Часть была атакована.
Всё произошло очень быстро и малая часть тех событий отпечаталась в моей памяти. Помню, как я бежал к выходу из казармы. Выбегаю в распахнутую дверь... А дальнейшее, словно в замедленной съемке предстало перед глазами. В мою сторону бежал какой-то паренек. Разглядеть, кто именно это был мне не удалось, но я видел каждый его шаг, каждое движение. Я видел, как парень превратился в столб огня, и в тот самым момент почувствовал как исчезла почва из под моих ног и меня куда-то понесло. Далее ничего не помню.
Очнулся я когда взрывы уже умолкли и ночь вновь погрузилась в тишину. Жутко болела голова, и мысли никак не могли собраться воедино. Вкруг меня царила суета. Кто-то тушил возгорание, кто-то возился с ранеными. Отовсюду доносились приказы, обильно подкрепленные матами и крики боли.
Я не понимал того, что творилось. Но вскоре мысли начали складываться из маленьких кусочков в общую картину.
На сопках вокруг части были расставлены гранатометы, с которых велся прицельный огонь. Один из снарядов взрывной волной отбросил меня назад и ударившись головой я потерял сознание.
В ту ночь погибло около пятнадцати человек, раненых было меньше. Весьма хорошо пострадала сама часть. Казармы были дырявые, как швейцарский сыр. Внутрь можно было зайти как через крышу, так и через стены. Огонь велся с приличного расстояния, но прицелились хорошо, что весьма трудно сделать ночью! Было очевидно, что бомбежку кто-то корректировал, и мы догадывались кто, хоть точной информации нам не предоставляли, потому не буду вдаваться в мельчайшие подробности предположений, скажу лишь, что корректировка огня шла с территории части, с палаточного городка, в котором жили резервисты из местного населения республики. И, что неудивительно, ни один снаряд не попал в них.
После этого случая резервисты покинули нашу часть с сопровождением. А что, как, зачем, почем - нам ни кто не сообщил.
Последующие дни были тихие. Но я плохо спал. Тот образ, как паренек превратился в большой столб огня, не покидал меня. Стоило закрыть глаза, как он возникал предомною. Долго не удавалось уснуть, а коль засыпал, то спал без снов. Ну, хоть что-то радовало.
Время текло и, что вовсе не радовало, текло оно очень медленно. Много чего происходило у нас в части, но врядли это достойно внимания. После случая с бомбежкой было ещё три нападения на часть, но это так... "семечки". Кучка людей с автоматами обстреливали ворота КПП и живо убегали, видимо не хотелось получить пулю с вышки от "Пулеметчика Джо", - так мы прозвали Андрюху. Во время бомбежки он стоял на вышке на КПП. Позже выяснилось, что помимо атаки с воздуха часть была атакована с земли. Со стороны КПП велся тщательный обстрел. Но нападение получило прочную защиту в виде одного караульного на высоте, который за считанные минуты выпустил все, положенные на его смену, четыре рожка патронов, общей численностью в 120-ть зарядов. Даже не знаю, то ли заклинило Андрея со страху, то ли это был ярко выраженный патриотизм. Как бы оно ни было, прозвище закрепилось за Андреем, и по имени его более не называли. Уже намного позже я убедился в храбрости "Пулиметчика Джо".
Далее всё текло обычным чередом. Саньку еженедельно приходили письма от любимой и где-то раз в месяц он звонил ей, когда получалось найти телефон с симкартой, которая не загнана в минус.
Но однажды письмо от Екатерины, девушки Санька, принесли мне, хотя направлено оно было Александру.
С письмами у нас было строго. Всякое входящее и исходящее проверялось. А именно нам, было намного легче. На почте служил свой пацанчик, так что некие "льготы" предоставлялись. В тот день письмо он принес мне, так как знал, что мы с Саней отличные друзья. В общем, содержание письма было не очень хорошим.
- На фиг ты мне его даешь? - тогда спросил я.
- Прочти, че там. Ну... и Саню как-нибудь подготовь перед тем, как отдать его.
Тут-то я понял содержание и читать не стал.
Автор: я.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

0
Просмотров: 130
Подписок на автора: 4
Поделиться