g063575198, 3 января 2009 г., 20:08
Мы шли долго и молчали. Дело не в том, что сказать было нечего. Хотя да. Сказать уже было нечего. Многие, наверное, прекрасно знают, что наступает критический момент, когда еще одна рюмка прирастает не всплеском новых слов и тем, а молчанием. Вдруг она окликнула меня и сказала: "Я больше не могу идти. Да и некуда нам идти. Давай поспим на этой лавочке". Собственно именно это хотел я предложить мгновение назад, но согласиться с женщиной, даже так низко павшему мужчине, было невмоготу. "В пяти минутах отсюда есть подвал, там теплее, уютнее, и одиночество в черной бесконечности вселенной там почти не ощущается" - подумал я, а вслух... Ничего не сказал, лишь взял ее за локоть и грубо поволок дальше. Наконец, мы пришли в подвал, у входа сидел молодой паренек, сейчас он был в наркотической дреме, и когда ты ударилась об косяк двери, как это делают лишь пьяные женщины, и так же нелепо прикрикнула: "Вот те раз!", я улыбнулся ему, мол, с кем не бывает, а он лишь кивнул в ответ. Доковыляв в абсолютной темноте по не очень-то сухому полу нашего ночлега до стены, где шла большая теплая труба, я упал спать, нелепо выгнув кисть руки, которая провалилась между трубами. Ночью, сквозь лес похмельных и еще опьяняющих чувств, я слышал, как ты просила принести тебе воды. Наутро ты умерла. Я убедился в этом, наклонившись над твоим лицом, пахнув при этом душным облаком одеколона, пригубленного за пять секунд до этого, и не увидев в ткани твоего лица ни одной нити жизни. Вечером я пил портвейн.
26 
0
Просмотров: 102
Подписок на автора: 0
Поделиться
