Галагазета | За что мы воевали?

•× За что мы воевали? ×•
Осенняя, 9 мая 2019 г., 20:00

- Сашка, не спи, следи за дорогой, - толкнул меня в бок товарищ. - Если появятся фрицы, нам...

- Да не спал я, - недовольно буркнул я, набирая снег в ладони и протирая слезящиеся глаза. - А то я не знаю...

Мы замолчали и с тоской посмотрели на другой берег широкой и быстрой реки. Лёд недавно сошёл, через мост нам не пробраться - его тщательно охраняли немцы, плот или лодку не добыть, мы оказались в ловушке в тылу врага, тогда как до своих было так близко.

- Стемнеет, поплывём, - снова заговорил мой друг и командир.

- Выплывем ли? Я и летом не смог бы, наверное. А теперь...

- А чего ждать-то? Или загнёмся от холода и голода, или фашисты поймают, - сплюнул Коля. - Готовься.

Я пожал плечами - а как готовиться-то? Разве что подкрепиться. Достал ломоть хлеба, Колька луковицу, и мы немного отвлеклись от тревожных мыслей, откусывая небольшие куски твёрдой, замёрзшей, но такой вкусной булки.

- Ещё несколько часов есть, поспи, - предложил я, чувствуя, как трясусь крупной дрожью - одежда абсолютно не спасала от холода. - Я покараулю, теперь точно не засну.

- Я ж говорил, что ты спал, - улыбнулся друг.

Время до темноты пролетело незаметно. Я вспоминал лицо молодой жены, её последние слова при нашем торопливом объятии: "Сашенька, вернись. Ты только вернись, родной", и думал, что первые месяцы получал письма постоянно, теперь же нет весточек полгода. Жива ли? Есть ли к кому возвращаться?..

- Пора, - решил командир, когда стемнело. - Снимай шинель, она на дно тянуть будет.

Вода была такой ледяной, что перехватило дыхание. Я осторожно шёл по илу, чувствуя, что ноги уже сводит судорогой, как же я выплыву?

- Ориентир - вон те три огня, видишь? Старайся на них держаться.

Я не знаю, сколько мы проплыли, когда послышался сначала еле слышный, но потом всё более нарастающий шум мотора за спиной, а по реке заскользили тонкие лучи фонарей.

- Ныряй, - выдохнул Коля. - Они сейчас...

Он не договорил, а в это мгновение вверх взметнулось сразу несколько ракет, и всё вокруг стало видно, как днём: и суетящиеся немцы, и бледное лицо командира рядом, и спасительный берег, который казался таким далёким.

- Хальт! - резкий окрик, и сразу же нам в спины понеслась пулемётная очередь.

Коля как-то странно и неуклюже нырнул, а я тут же почувствовал обжигающую боль в правом плече.

- Ранили, гады...

Оглушающая тишина в ответ. Через несколько секунд новая ракета осветила реку, и я увидел мёртвое лицо друга совсем рядом.

- Ныряй, - вспомнил я его последний приказ...

Время будто остановилось. Я несколько раз нырял, видя ракеты, течение меня уносило всё дальше от тех заветных трёх огоньков, я не чувствовал своего тела, лишь понимал, что правая рука висит плетью, а ноги постоянно сводит судорогой. В голове билась лишь одна мысль: "Там наши, наши, наши..." Когда я коснулся чего-то твёрдого в воде, я не сразу понял, что это берег. А через несколько минут услышал строгий голос:

- Стоять! Стрелять буду!

- Ребятки, да какой стрелять, я ж свой... - я не выдержал и заплакал в голос.

* * *

- Руку придётся ампутировать, - через несколько часов врач вынес приговор.

* * * * *

- ...за утрату партийного билета из партии исключить!

Я растерянно смотрю в строгие глаза полковника.

- Я же...

- Ты должен был сам погибнуть, а партбилет сохранить!

Я молча выхожу из кабинета.

За что я воевал? За что погиб мой друг? Он теперь награждён посмертно, а я... Да меня едва предателем не назвали!

Зачем мне эта партия, которой я нужен мёртвый, а не живой?

Автор: я, Полночь

Просмотров: 343
Подписок на автора: 127
Поделиться
Статья находится в выпуске: Мы помним! Мы гордимся!