Галагазета | Смирение 1

Смирение *1*
Осина, 20 января 2019 г., 16:00

Вытоптанная и совершенно четкая даже от дождя неразмокшая тропинка, привела меня к ветхому домику, спрятанному почти в самой чаще. Я не первый раз бывала здесь, но каждый раз приводил меня в настоящий ужас. Зачем я сюда ходила? Все просто: я по натуре своей любопытна. Любопытна до того самого ужаса, в который меня приводил этот дом и его жильцы. Имен я не знала. Они всегда называли себя кличками: Гнев, Жадность, Похоть, Уныние, Голод, Гордость и Зависть. Они называли себя детьми греха. Следовали за своими желаниями и чувствами. Никогда не держали себя в рамках приличий. Возможно, потому что никто эти рамки для них не установил. А может, и впрямь они были детьми Греха. Кто знает. В нашем безумном мире отождествление с чем-то или с кем-то не происходит на пустом месте.

Меня по имени тут тоже никто не называл. Для всех я была Смирением.

Как я сюда попала? Первый раз меня сюда привела Уныние. Я познакомилась с ней в торговом центре. Девчонка лет четырнадцати-пятнадцати сидела и плакала. Жалела себя, как я поняла позже. Она всегда жалела себя. Топила себя в отчаянии и алкоголе. Ныла о том, что она бесполезна. Я спросила: "Что с тобой?" Мы разговорились. Позже в этом же торговом центре мы встречались чуть ли не каждый день. Но имя упорно не называла. Уныние и все. Я смирилась.

Однажды она сказала, что хочет меня кое с кем познакомить. И привела меня сюда.

Представили меня не по имени. Она назвала меня Смирение. И все приняли это, как будто так и нужно. Все жильцы дома были подростками. Все до восемнадцати лет. Погодки. И правда то была или ложь - рожденные в один день. Тридцать первое октября. Да, да. Они поголовно утверждали, что их отец приходил к их матерям тридцать первого октября на протяжении семи лет и то, что рождались они четко в этот же день спустя год. Матери гибли. Отец забирал детей и приносил сюда. Самым старшим из них был Гнев - ему семнадцать. Отец был рядом на протяжении восьми лет. Растил и воспитывал его. Рассказывал кто он и как важен для него самого и для какой-то особой цели. Важен он и дети, которых он приносит. Он сказал, что их будет семь.

Еще их отец Грех приводил к ним нянек. Ну, так они их называли. Он не сдерживался в отношении этих женщин. Избивал их, насиловал на глазах у детей. Женщины кричали, сопротивлялись, проклинали и мужчину, и его мерзкие отродья. И гибли. Каждая по-разному, но неизменно через семь месяцев после своего появления.

Однако это не могло продолжаться вечность. И когда младшей, Зависти, исполнилось семь, их отец исчез. Женщины приходили, были добры в какой-то степени, воспитывали их, кормили, одевали. Но спустя семь месяцев исчезали. До сих пор надеюсь, что просто уходили. А когда Гневу исполнилось шестнадцать, няньки больше не приходили. Старшему в поколении Греха пришлось пойти на работу. Парень довольно высокий и крепкий, силой не обделенный нашел себе местечко вышибалы при ночном клубе. За год он приобрел такую репутацию, что нарушать правила в его смену решались лишь отчаянные и самоубийцы. Жадность крала по торговым центрам и рынкам. Тащила в дом все. Даже то, что не нужно. Имечко говорило само за себя. Похоть - это отдельная тема. Красивая, стройная, она легко ступила на кривую дорожку, мягко говоря - содержанки. Уныние разводила пьяненьких ребят. Нет, она не спала с ними. Она их поила до степени, как она выражалась, "невменоза" и, обчистив их карманы, сваливала восвояси. Остальные детишки ходили в школу и наводили свои порядки там.

Я понимала, что этим детям неимоверно не везет по жизни. В их историю не верила. Но, как оказалось, - зря.

В этот вечер я пришла к ним не с пустыми руками. Семь подарков, семи друзьям в их день рождения. Гневу исполнилось восемнадцать. Знаковое число. Дня них всех. Им можно больше не прятаться. Парню оформили опеку на братьев и сестренок. Он долго бегал, подкупал, ругался, но добился своего. Они теперь вместе на всех правах. И никто не посмеет их разлучить. Я долго думала, что им подарить. И насобирала на браслеты. На золото мне, конечно, не хватило, а вот на серебро - как раз. Семь обыкновенных браслетов, цепочка и небольшая пластинка. На пластинке гравировка с их так называемыми именами.

Долго топталась на пороге, но все же толкнула дверь. Меня ведь звали. Шагнула через порог и замерла. Их было не семь как я привыкла. Восемь. Восемь человек сидели за столом о чем-то разговаривая, и после того как дверь стукнулась о стену, все восемь человек уставились в мою сторону. А человек ли?

Восьмым был мужчина. Лет около тридцати пяти на вид. Чертовски красив, на первый взгляд. Но ровно до тех пор, пока не пытаешься понять, что именно в нем так прекрасно. Светлые короткие волосы, челка, падающая на высокий лоб. Брови на пару тонов темнее волос, длинные ресницы. Его глаза привели меня в легкий ступор: ярко-янтарные, почти светящиеся, они имели двойной(!) ромбовидный зрачок. Кроме убийственно странных глаз меня смутили его недлинные, ранее незамеченные в челке, обсидианово-черные рожки. И добила меня его улыбка. Такому прикусу и акула позавидовала бы. Я стояла на пороге, словно приросла. "Бежать, надо бежать скорее, иначе случится беда!" - билась в голове одна-единственная почти истеричная мысль. Мне было страшно, но паника эта плескалась лишь в моих глазах. Любопытство - мой извечный спутник, друг и враг, заставило сделать шаг вперед и, улыбнувшись во все свои тридцать два зуба, произнести:

- Ребята, привет! С днем рождения! А что вы не предупредили, что у вас гости? Я бы пришла, например, завтра.

- Ну что ты, Смирение, проходи! Мы сами не знали, что отец придет нас поздравить. Ведь десять лет не появлялся, - легкомысленно прощебетала Похоть. Но обида на него в полном объеме отразилась в ее глазах. Она грациозно встала, подошла ко мне и, подхватив под локоток, провела к месту рядом с собой. Напротив отца.

- Я Грех. Рад, что у моих детей есть такой друг. Они многое о тебе рассказали. Ты их первая миссия. И я вижу - они почти справились. Жадность говорила, что ваши походы по магазинам были крайне забавными. А Похоть в восторге от ваших мелких шалостей. Гнев, по-моему, и вовсе в тебе души не чает, ваши с ним препирательства из-за твоих с Похотью ухажеров всегда заканчивались крайней степенью его ярости, он чуть не убил двоих из них, - с лукавой улыбкой на устах, проговорил отец семейства. - Что ж, давайте откроем подарки? - произнес он и достал из-под стола большую коробку. - Разбирайте! - воскликнул он и толкнул, теперь я разглядела: скорее это был ящик, а не коробка, на середину стола. Зависть была первой, кто сунул туда свой детский любопытный носик. Ей досталось что-то вроде планшета. Может, электронная книга. Она зависла над ней и совсем потерялась. Гордость получил в дар от отца яркую коробку с надписью: "Лучшему сыну". Он заглянул в нее, расплылся в самодовольной улыбке, но показывать содержимое не стал. Уныние получила книгу. Обложку мне не было видно, но что-то то ли драматическое, то ли психологическое. Голоду достался абонемент в какой-то крутой клуб. Типа все включено. Похоть побежала переодеваться в шикарное, но до неприличия откровенное платье. Жадность получила комплект золотых побрякушек с бриллиантами, судя по всему. А Гнев получил красивый, но даже на вид опасный охотничий нож. Уныние заглянула в ящик, посмотрела на отца, а когда тот кивнул, подвинула коробку мне. Там на дне лежал небольшой сверток.

- А это, похоже, твой подарок, - сказала она. - Бери же. Скорее.

Я достала сверток. В нем лежали какая-то массивная коробочка и письмо.

Продолжение следует...
Автор: я

Просмотров: 347
Подписок на автора: 0
Поделиться
Статья находится в выпуске: Поколение греха