Галагазета | Смирение 2

Смирение *2*
Осина, 20 января 2019 г., 16:10

"Дорогая моя доченька! Ты - мой лучик света! Ты получишь это письмо. Я верю. Сегодня, когда я пишу тебе эти строки, тридцать первое октября. И читать ты их, скорее всего, будешь тоже в этот день, но спустя восемнадцать лет. Я очень тебя люблю. Знай это. Но мне не суждено остаться рядом. Сегодня я умру", - читать это было, на мой взгляд, глупо - бред чистой воды. Но оторвать глаз от аккуратных букв я уже не могла: "Восемнадцать лет назад я встретила шикарного парня на запрещенной вечеринке в честь Дня Всех Святых. Наверно, сейчас эти вечеринки популярны. Но тогда это был маленький бунт против системы. Я встретила его. Мой Грех. Твой отец. На ранее утро после бурной и страстной ночи он исчез. А через две недели я попала на плановый осмотр в нашу гинекологию, и мне сообщили о беременности. Сказали, что что-то в развитии плода не так. И настойчиво рекомендовали аборт. Я вышла из кабинета гинеколога, словно громом пораженная. И почему-то первым делом отправилась в монастырь. Поставила свечи ко всем иконам, до которых смогла добраться. У каждой долго молила о том, чтобы врачи ошиблись, чтобы с ребенком - с тобой, все было в порядке. Отстояла полную службу с огромным трудом, но отстояла. И двинулась в длинной очереди на исповедь. Я была одной из последних. Мне казалось постыдным то, что я собиралась поведать батюшке. И пропустив перед собой еще одного человека, я чуть было не повернула назад. Меня буквально потянуло к выходу. Но меня остановил голос батюшки. Он сказал: "Подойди, дитя". И я пошла. И выложила ему все… как было. И попросила совета. Ответом мне послужил облегченный вздох и произнесенное шепотом: "На все воля Божья..." Мне наказали заказать службу за здравие на всех живых родственников, поставить свечи к мощам и поцеловать оные. За то время, что я делала все, что мне наказали, батюшка закончил исповедь и началось причастие. А он подошел ко мне и, подхватив под руку, повел к неприметной дверце в углу зала. Мы попали в узкий каменный коридор с высокими потолками. Меня долго вели вперед, а потом мы повернули налево, и батюшка толкнул массивную деревянную дверь. Мы попали в библиотеку. Огромные стеллажи по кругу, упирающиеся в самый потолок, дубовый огромный стол посередине в окружении множества стульев и огромная книга по центру стола. Меня усадили на один из стульев и, устроившись рядом, придвинули книгу. Вся она была написана от руки. Каллиграфический почерк, тисненая кожаная обложка и поистине гигантские размеры внушали благоверный трепет. Но долго листать мне ее не позволили. Батюшка заговорил:

- Дитя. Эту книгу написала одна из монахинь. Много лет назад. Тогда этот монастырь был женским. На нее снизошло божественное озарение, и она стала видеть будущее. Она предрекла, что в год, когда кровавая луна взойдет над миром, будет зачато семь детей. Выживет из которых лишь один. Первый грех - Гнев. Так будет каждый год. Всего детей будет семь, как и грехов. Все они зачаты будут тридцать первого октября, но и родятся тридцать первого октября. Первые три месяца ребенок будет прятаться и таиться. Замрет. Будет почти мертв, но по истечении их начнет из матери тянуть все соки. И тридцать первого октября родится, а мать свою убьет. Выпьет жизнь ее досуха. Но дети все связаны, первенец-грех утянет все жизненные силы братьев и сестер своих и станет грехом. Лишь еще одному ребенку из первого поколения будет дан шанс на спасение. Так звучал глас пророчицы:

"Мать, зная, что сама умрет - дитя свое спасет.
Ценою жизни от дитя луч смерти отведет.
Связующую нить с дитя себе она возьмет.
И приготовит для грехов сосуд, что их навек скует".

Твое дитя - спасение для нас всех. Нужно, чтобы родилось оно как положено человеческим детям. Тогда ребенка не сможет выпить грех, ведь это уже не будет демонское отродье. Но тебя, к сожалению, выпьют вместо твоего ребенка. У тебя будет девять месяцев на изучение труда монахини. И три месяца на подготовку твоего ребенка. Он должен стать сосудом. Вместилищем. Ты станешь ведьмой после рождения. Потому что силы из тебя ребенок не успеет выпить. Но это будет лишь на пользу. Ты сможешь заговорить необходимые артефакты. Все указано в книге.

Так я начала свой последний путь. Молилась, пила настои, которые мне давали монахи и читала книгу. Я изучила ее вдоль и поперек, выучила так, что и с закрытыми глазами могла читать. И приготовила те вещи, что попадут к тебе вместе с письмом. Это браслеты. Каждый из твоих братьев и сестер должен будет застегнуть на твоем левом запястье браслет со "своей" гравировкой. А ты в свою очередь наденешь им что-то свое", - мне подумалось, как удачно, что это тоже браслеты. "Уверена, ты выросла умненькой девочкой, ты обставишь все так, что ни у кого подозрений не возникнет. На этом я прощаюсь с тобой. Прости за то, что пришлось расти без меня. Твоя, любящая даже после смерти, мама".

Письмо вспыхнуло алым пламенем. Я думаю, постарался Грех. Потому что он картинно поклонился и ехидно усмехнулся. Я сморгнула слезы. Даже не заметила, когда они выступили. Все смотрели на меня, но никто близко не подходил. Я глубоко вздохнула и произнесла.

- Спасибо, это очень трогательно, передать мне письмо от матери. Вы ведь читали его? Хотя... о чем я? Конечно, читали, - глядя прямо в глаза, сказала я Греху. - Тогда вы прекрасно знаете и о том, что мама моя была пророчицей. Она предрекла мне, что я стану единым целым со своей огромной почти семьей. Вы позволите, я хочу провести условный ритуал принятия в семью. Я приготовила подарки для своих друзей и так удачно совпало, что мама передала мне что-то похожее. Можно?

- Конечно, конечно. Всегда мечтал о еще одной дочери.

Я открыла шкатулку мамы и увидела браслеты очень похожие на мои, но сделанные рукой мастера, это было заметно. Поставила рядом свою коробочку. Я подозвала ребят и объяснила, что им нужно сделать: надеть мне на левую руку браслет и произнести: "Я с тобой, сестра". Я на правую руку одеваю такой же браслет и произношу в ответ то же самое.

Когда все браслеты были на руках, они накалились. Демон насторожился. Почувствовал, что что-то идет не так. А ребята подернулись рябью и, превратившись в небольшие вихри, потянулись к моей правой руке. Все то время, что их затягивало в меня, левая рука адски горела. После того, как смерчи утихли, осев браслетами на моем правом запястье, руки вновь зажгло и браслеты втянулись под кожу, оставив на поверхности лишь симметричные на обеих руках чуть серебристые татуировки в виде браслетов с гравировками.

Отец семейства на минуту впал в ступор. Не то шок, не то страх отразился на его лице. Но еще доля секунды, и он впал в дикую ярость. Пытался добраться до меня. В желании задушить тянул руки, извергал проклятья и молнии. Но не мог приблизиться и на миллиметр.

Не знаю, что со мной случилось. Я внутренне окаменела. Гул множества мыслей собственных и мыслей моих братьев и сестер слились в один-единственный членораздельный возглас: "Он посмел поднять на нас руку! Только смерть!" И направив в его сторону правую ладонь, я ее сжала в кулак, представляя, как сминаю лист бумаги. А потом он в голове ярко вспыхнул и осыпался пеплом.

Так погиб демон. Главный Грех. Оставив после себя нас, слившихся в единое целое и безразличных ко всему. Их нечеловеческие натуры были замкнуты в моем человеческом теле. Навечно. Так и бродим мы теперь по миру. Где-то проявляя смирение, где-то гнев, где-то жадность, похоть, уныние, гордость, зависть или предаваясь чревоугодию. Но мы уже совершенно безвредны. Для всех. Кроме себя.

Автор: я

Просмотров: 343
Подписок на автора: 0
Поделиться
Статья находится в выпуске: Поколение греха