Я - репортер. ПОЛОТНО. Часть 2.
НЕПОДВЛАСТНА, 12 декабря 2018 г., 19:10

 
 - Мрачновато, - протянул он, - не то слово. Мне не по себе, даже когда она под полотном.

 - Так и что было дальше, после того как курьер передал вам ее?


Он налил себе еще порцию коньяка, выпил и ответил.

 
  - Я сразу понял, что ко мне в руки попал настоящий бриллиант искусства. Этот холст написан минимум в пятнадцатом веке, вот только не знаю кем. Никому из известных художников она не принадлежит, это точно. Можно было бы предположить, что это шедевр Босха или кого-то из других голландцев, но стиль… По стилю она не принадлежит ни одному известному художнику того периода.

 
  - Значит, принадлежит неизвестному, - решил сострить я, но, видно, шутка получилась неудачной, потому что собеседник нахмурился.

 
  Мне все это начинало потихоньку надоедать. Что такого в этой картине? Ну да, мрачная. Ну, рука на ней искусно нарисована. Ну да, картина старая. Ну и чего в ней такого ужасного? Мало ли в истории было талантливых художников, слетевших с катушек. Тот же Босх или Да Винчи писали странные, пугающие полотна. И чего Владлен Маркович так нервничает - непонятно. 

 
  - Я поставил картину у себя дома, в кабинете и начал выяснять кто мне ее отправил. Для начала позвонил в курьерское агентство, но там сказали, что по телефону подобных сведений не дают. Тогда я сам поехал в их офис, переговорил с несколькими сотрудниками, но внятных разъяснений не получил. Говорили, что посылку передать попросил некий мужчина, представившийся Юрием Николаевичем Шваровым. Он предъявил паспорт на это имя, но в компьютере чудным образом никаких сведений о нем не обнаружилось. Потом решил выяснить что-то о картине. Тут с первого взгляда ясно, что полотно очень старое, я надеялся по своим каналам обнаружить какие-то сведения о ней. Но… ничего.

 
   Директор снова умолк, хлобыстнул очередную рюмку и уставился в пространство. На его висках выступила испарина, а я терпеливо ждал продолжения. 


  - Картина стояла в моем доме, в кабинете, - наконец произнес он, - а в клетке у меня жил попугай породы Корелла. Именно жил, -подчеркнул он последнее слово, - потому что через три дня утром я вошел в кабинет и обнаружил птицу мертвой. Он лежал в своей клетке, а вокруг его головы была небольшая лужица. Но тогда я не придал этому значения. Расстроился, конечно. Похоронил птицу за домом. И все бы ничего, если б не умер мой кот… Его я нашел на следующий день, он лежал на полу, мордой к картине и вокруг его головы тоже была небольшая лужица воды. Тут я уже насторожился, труп кота отправил знакомому ветеринару, чтоб определил причину смерти, а воду собрал и сдал знакомому в химлабораторию. Результаты мне доложили на следующий день: кот умер, захлебнувшись болотной водой, которая и была той самой лужей, что растеклась под его головой. Но в ней химик обнаружил неизвестное вещество, которое так и не смог определить.

 
  Владлен Маркович примолк и воззрился на меня, видно, полагая, что сказал все. Я тоже молчал, переваривая информацию. Смерть птицы и кота действительно вызывала недоумение, но поверить в то, что их убила картина я не мог, поскольку всегда был материалистом. А вот вещество, обнаруженное химиком, меня заинтересовало. 


  - Владлен Маркович, почему вы решили, что убивает именно картина? Ведь кот захлебнулся водой, а попугая никто не вскрывал. Возможно, птичка умерла от инфаркта.

  - Максим, не сочти меня выжившим из ума стариком, но… видишь ли, в чем дело. До сегодняшнего дня полотно находилось у меня дома. Вечер я всегда провожу именно в кабинете, иногда там и сплю на диване, жена уже давно не обращает внимания на это. Так вот… Последнюю неделю я тоже несколько раз ночевал в кабинете и слышал шум. Позапрошлой ночью, например, я проснулся от… Шума ветра. Сначала подумал, что испортилась погода и надо закрыть окно. Но когда спросонок подошел к нему, то окно оказалось закрытым, а шум ветра шел из картины… Я подошел к ней и начал рассматривать. Вроде бы все было как обычно, но она показалась мне влажной. Я провел по ней рукой: и правда, на руке появилась влага. И рама тоже была мокрой… Той ночью я перебрался в спальню и уснул, списав это все на глюки от усталости. А вчера вечером…
                        

 Владлен Маркович потянулся к бутылке с коньяком, но, видно, передумал и, вытерев мокрый лоб тыльной стороной ладони, продолжил:


  - Вечером, я, как обычно, сидел в кабинете, как раз делая несколько междугородних звонков, чтобы выяснить что-то об этой чертовой картине. И услышал шаги. Дома я был один, жена уехала на какое-то мероприятие и ходить было просто некому. Сначала подумал, что жена вернулась пораньше, крикнул из кабинета, в ответ тишина. Я вышел в коридор - никого. Обошел всю квартиру, заглянул во все шкафы и под кровать в спальне - никого. Ночевать снова в кабинете остался, засиделся допоздна с бумагами, слышал, как жена вернулась. И снова ночью проснулся от шума ветра, но к шуму еще добавился и запах… Так пахнет грязная устоявшаяся вода в болоте. Ушел в спальню, а утром привез картину сюда. 


  Владлен Маркович покосился на полотно, в его взгляде явственно читался испуг.

 
  - Все это, конечно, странно и неприятно, но я уверен, что всему есть логическое объяснение и картина тут вовсе ни при чем, - глубокомысленно изрек я. - А если картина вас так пугает и вы считаете, что она и впрямь имеет какие-то странности, то просто избавьтесь от нее и все. 

  - Да ты что?! Как я могу от нее избавиться?! Ей по меньшей мере несколько веков, это наиценнейшее произведение искусства! - замахал он руками в возмущении. - Эта картина произведет фурор, когда мы выставим ее в музее, я уже не говорю о коллекционерах, которые захотят ее приобрести.
 
  - Хорошо, вашу позицию я понял, а от меня-то вы что хотите?

  - Хочу, чтобы ты помог мне прояснить кто передал ее мне. В курьерском агентстве внятных объяснений я не получил, мне сообщили лишь паспортные данные клиента, и то после того, как я пригрозил им написать заявление в полицию о порче имущества. Попугай и кот ведь, по сути, мое имущество, а убила их картина, доставленная этим агентством. В общем, сообщили они мне все, что у них было. А были лишь паспортные данные. И то, только в журнале охраны, в компьютере, как я уже говорил, никаких сведений нет.

 
  Я сидел и размышлял, глядя на полотно. Мысль, бродившая в закоулках моего мозга, никак не хотела обретать очертания. Какие-то смутные, интуитивные ощущения. Единственное, что понимал четко это то, что в паранормальные способности картины я никогда не поверю. Владлен Маркович был все же больше человеком искусства, нежели директором, оттого полагал, что картина несет в себе нечто зловещее. 


  Получив у него адрес курьерского агентства, а заодно и телефон знакомого химика, делавшего анализ воды, я покинул музей и направился в сторону редакции. Там, как обычно, шел творческий процесс, народ сновал из кабинета в кабинет, в коридорах стоял гвалт. Рутинные дела никто не отменял, и я занялся непосредственно ими, отложив визит в агентство на послеобеденное время.

 
  В десять минут первого зазвонил мобильный и друг мой Ромка, с коим вчера предавались возлияниям, предложил перекусить в кафе неподалеку. Я согласился и ровно в назначенное время ожидал его за столиком, потягивая минералку.
 

  Признаться честно, я решил совместить приятное с полезным: Роман служил в полиции и не простым участковым, а замначальника убойного отдела. За обедом я попросил его пробить по своим каналам Шварова Юрия Николаевича. Ромка, вяло ковырявший вилкой салат, поднял на меня печальный взгляд и с тяжким вздохом спросил:

  - Опять?

  - Опять, - покаянно опустил я голову.

  Другу была хорошо известна моя способность вляпываться в различные неприятности. Отчасти виной тому была моя профессия, предполагающая общение с разными людьми и, как следствие, попадание в различные истории. С Романом мы дружили с первого класса и последние десять лет он терпеливо пытался меня увещевать, что избранная мной стезя полна опасностей. Как будто его служба была сплошным медом в шоколаде. Споры на эту тему обычно заканчивались тем, что друг благородно вытаскивал меня из различных неприятностей, а я, в знак благодарности, вел его в наш любимый кабак. И хоть Роман и относился к моей работе с неким пренебрежением, но просьбы мои справедливости ради надо уточнить, весьма нечастые, всегда выполнял в силу своих возможностей. Вот и сейчас, тяжко вздохнув еще раз, он спросил:


  - Кроме Ф.И.О. еще что-то есть у тебя на этого Шварова?

  - Будет, - оптимистично заверил я. - В районе после обеда. Планирую прокатиться за сведениями о нем.

 
  Тоскливый взгляд друга, брошенный на меня, красноречивее слов рассказал мне о том, что он думает обо мне, о моей работе и некоем Шварове вместе взятыми.

 
  - Ну вот как будет, так и сообщи, чтоб результат был быстрее и лучше. Можешь СМС прислать.

 
  Обед мы завершили в мрачном настроении и разбрелись по своим делам. Путь мой лежал в то самое курьерское агентство, сотрудник которого и доставил посылку Владлену Марковичу.

 
  Увы, мои надежды получить хоть какие-то сведения об интересующем меня субъекте, не оправдались. Менеджер, занимающийся приемом заказов, не смог мне ничем помочь, данных на заказчика в компьютере действительно не было, хотя по заверениям все того же менеджера, они должны были там находиться, поскольку он лично вносил их. Единственный, кто смог мне хоть как-то помочь - охранник на входе. В его обязанности входило регистрировать всех входящих и выписывать пропуска, так как в здании располагалось несколько различных фирм. Переговорив с охранником, мужчиной лет сорока с армейской выправкой, я узнал, что есть журнал посетителей, но сведения в нем конфиденциальны. За небольшое вознаграждение мне все же позволили сунуть нос в тот самый журнал, но кроме фамилии, имени, отчества и времени посещения там не оказалось никаких сведений. Взглянув в хитрые глаза охранника со строгим укором, я разочарованно произнес:

 - И это все?!

 - А больше нам ничего отмечать не положено.

     Продолжение следует...

     Автор: я

4 0
Просмотров: 258
Подписок на автора: 34
Поделиться
Статья находится в выпуске: Работу работаю

К разделу

Назад