Галагазета

==================?>...
g218401365, 17 мая 2008 г., 0:40

==================?>>>>>Оканчиваю третий курс, работа отличная, своя квартира, девушка, которую, как мне кажется, люблю больше всего на свете, полный достаток, что еще нужно в двадцать лет?

На протяжении двух лет почти и не общались-то с ней, так, если только по мелочам. Но я все равно знаю, что ей было приятно, зная, что я под боком, рядом.

- Привет мам, есть что поесть? - с голодным взглядом бежал я на кухню.

- А что, твоя не готовит?

- Мам, хорош, заводить старую песню.

- Алло, Сергей, это вас Евгения Николаевна беспокоит.

- Да, что случилось?

- Сергей, мама в больницу попала.

- Что, что случилось?

- Когда скорая забирала, сказали что инфаркт.

- Алло, Николай Иванович, это Сергей, мама в больнице, я прерву командировку.

- А что случилось?

- Я и сам толком не знаю. Позвонила соседка, сказала, что скорая забрала с показанием на инфаркт.

- Да, давай, вылетай.

- Вы кем будете?

- Сын я.

- Я главврач, Сергей Александрович.

- Очень приятно, тезка.

- Да, инсульт.

- Это серьезно?

- Да. Парализовало конечности. Сложно сказать сколько. Сейчас ей нужен только покой и уход.

Захожу в палату.

- Ей сделали укол снотворного, - говорит тезка. - Надо, чтобы она хорошо выспалась.

- Привет мам. Проснулась. Ну не плачь. Все будет хорошо. Почему не можешь двигаться? От усталости.

- Что со мной? Сереж, скажи правду.

- Мам, у тебя был инсульт, парализовало конечности.

- Нет, мам, доктор сказал, что все можно восстановить. Физические процедуры. Отдых. Свежий воздух.

- Мам, а давай на дачу махнем все вместе, - сказал я вечером, уже дома.

- Давай, только можно тебя попросить: без Лены.

- Хорошо мам, - не стал спорить я.

В дверь позвонили.

- Здравствуйте Николай Иванович. Проходите.

Николай Иванович, одноклассник мамы, на данный момент директор банка, в котором я работаю. Опять спасибо маме, пристроила.

- Налей в вазу воды.

- Привет Катенька. Как ты?

- Да как. Сам видишь, но обещали что поправлюсь.

- Спасибо за цветы, - улыбнулась мама.

Я вышел на балкон, покурить.

- Серега, - прервал меня от моих размышлений Николай Иванович. - Мама сказала, что вы на дачу хотите съездить.

- Ага, только ведь на работу надо.

- Ну, насчет работы ты можешь не волноваться. Поезжайте. Ей сейчас отдых нужен. Побудь рядом с ней хотя бы недельку.

- Спасибо, Николай Иванович.

- Ладно, давайте, аккуратно там. Я к выходным заскочу. Да, кстати, поедем ко мне, я тебе кресло инвалидное дам. Жена умерла, а кресло осталось. А то сам знаешь, в наших больницах ничего не дождешься.

Договорился с Евгенией Николаевной, медсестра с тридцатилетним стажем, да к тому же наша соседка, будет присматривать за мамой, на время моих командировок.

- Лен, ты давай тоже, не ссорьтесь только. Ты же знаешь, маме сейчас нельзя волноваться. Заходи к ней почаще. Меня целый месяц не будет. Все, давай, мне в аэропорт надо.

Захожу в мамину квартиру.

- Да мам, на месяц. Это важная для нас поездка. Ну, все, давай. Смотри аккуратно здесь без меня. И с Ленкой не ругайтесь, тебе нельзя волноваться.

- Не подходит она тебе.

- Мам, все, давай не будем. Я, пожалуй, как-нибудь сам разберусь. Ну, все, я побежал.

Целую ее в щеку.

- И тебе удачи.

Оставалось последнее совещание. Побрившись, спускаюсь в гостиничный кафе-бар, завтракаю. Какое-то непонятное ощущение внутри, в груди. Сердце сжимается.

- Алло, Евгения Николаевна, у вас все нормально? Как мама?

- Нормально все, не беспокойся. Спит она. Я только ей укол сделала.

- Да, сегодня вечером прилечу. Ну, все, до свиданья. До вечера.

Как же долго тянулся этот месяц. Ну, вот и все, последнее совещание окончено, мы получили этот кредит. Все, осталось только забрать из гостиницы вещи, перекусить и в аэропорт.

- Алло, Сергей? Это Евгения Николаевна.

- Что, что случилось?

- У мамы был повторный приступ. Врачи не стали забирать ее в больницу, сказав, что передвигать ее очень опасно. Поставили капельницу. Сейчас вот только доктор уехал. Давление стабилизировалось.

- Спасибо вам, что позвонили. У нас нелетная погода, отложили рейс на три часа.

- Девушка, милая, ну может можно что-то сделать. У меня мама при смерти.

- Я сожалею, молодой человек, но от меня ничего не зависит. Все рейсы отложили. Посмотрите, погода, какая.

Молча, сижу в баре, пью, пускаю дым в потолок. Наконец-то объявляют рейс.

- Как это случилось?

- Сергей, не хотела говорить. Она сидела у окна, воздухом дышала, я подошла, чтобы накрыть ее пледом, прохладно было уже, подъехала машина, а там твоя Ленка, с каким-то мужиком в машине целовалась. Машина как раз под фонарем стояла. Все видно было как на ладони. Она успела, мне и сказать только что "Смотри, Жень, я же говорю, не пара она ему" и стала задыхаться.

Я переложила ее на кровать, позвонила в скорую помощь. До их приезда укол сделала.

Открылась дверь и зашла Ленка.

- Здрасьте. Серега, ты, что не мог позвонить, - улыбнувшись, спросила Ленка.

Встаю со стула, пощечина. Она падает. Хочу добавить, но Евгения Николаевна останавливает.

- Вон из моего дома. Вон, вон, я сказал. У тебя час, слышишь, ровно час, чтобы отсюда убраться.

Соседка схватила меня за руки:

- Тише, успокойся, не буди маму.

- Мам, я опять обкакался, - из своей кроватки улыбался я.

Она беспрекословно брала и меняла мои пеленки, посыпала присыпкой, ласково говоря:

- Ах, ты мой маленький засранец.

Сейчас проще. Сейчас даже памперсы для взрослых есть.

- Вот так. Вот мы и переодели тебя. Ну что ты плачешь? Не плачь, не надо.

После этого приступа она уже не могла говорить. Лишь какие-то шипяще-гортанные звуки.

- Мам, ну поешь немного, - подносил к ее рту я ложку. - Нет мам, не отворачивай голову. Тебе надо сил набираться, чтобы поправиться.

Ей было стыдно, когда я менял ей памперсы, постель. Из-за этого она отказывалась от воды, от еды.

- Мам, ну ты что, в самом деле? Хоть ложку каши съешь.

- Кхшш, кхшш.

- Мам, а сколько ты за мной убирала, кормила с ложки, когда я болел. Что ты мне говорила? Ложечку кашки съешь и поправишься. Ну, вот мам, молодец. Давай еще немного.

- Кхшш, кхшш.

Я смотрю на нее, заглядываю в ее глаза, пытаясь угадать, что она хочет.

Днем она все больше спит. Соседка, не отходя, дежурит около нее, несет свой дневной пост. Прихожу с работы, принимаю вечернюю вахту. Мне уже везде слышатся эти звуки - кхшш, кхшш. Быстро бегу домой. Заходят пацаны. Зовут пивка попить. Вежливо отказываюсь. Отсыпают травы. Иду на балкон. Забиваю, курю, чтобы хоть как-то отвлечься. Захожу в комнату. Все по новой. Кхшш, кхшш. Сейчас, мам, сейчас. Переодеваю, кормлю.

- Да мам, сейчас телевизор посмотрим.

Подкладываю ей еще одну подушку. Уже ее по звукам понимаю.

- Да мама, сейчас переключу. Какой-то сериал. Она их любит.

Заметная улыбка на ее лице. Она смотрит на эти картинки, а я на нее.

Боже, как ее болезнь изменила. Еще три месяца назад эта сорокадвухлетняя женщина вся дышала красотой. Румяное лицо, фигура. Я даже завидовал, своему директору, который пытался за ней ухаживать. Она была поистине красивой женщиной. Она так и не пересекла ни с кем свою судьбу после смерти отца.

Сейчас же одеяло скрывало тело скукоженной, морщинистой старухи. Кладу к ней на грудь свою голову, укрываясь ее рукой. Засыпаю. Снится детство.

- Ааа, мама больно, - орал я на весь двор.

- Что случилось, - обнимая меня, спросила мама.

- Я с дерева упал, - показывая свои руки, которые были все в занозах, плакал я.

Она меня уложила на кровать, смазала йодом ссадины. Я помню только ее руки, которые могли незаметно вынуть все занозы, погладив, убрать боль. Как же мне сейчас хотелось вытащить занозу из ее сердца.

Проснулся от шума телевизора. Осторожно встал, чтобы не тревожить маму. Иду на кухню, выпить стакан воды. Возвращаюсь, накрываю ее, наклоняюсь поцеловать.
Холодный ветер, распахивая окно, врывается в комнату. Холодное лицо с застывшей улыбкой.

Ночной ветер треплет волосы, дает забыться, успокоиться. Надышаться можно только ветром. Два дня на даче. С детства не переношу процедуры подготовки к похоронам.

Отпетые священником псалмы, плач женщин за моей спиной, горсть земли в руках. Последний путь.

- Серега ты идешь? - окликнул меня Ромка.

- Нет, вы идите, я побуду еще.

- Мамка твоя? - вывел меня из раздумий чей-то голос. Это были могильщики.

- Да.

Они присели рядом. Я разлил по стаканам оставшуюся водку.

- Меня Кузьмичом все кличут, а это дружище мой - Колян.

Помянули.

- А моя мамка вот, рядом покоится, - показывая рукой на соседнюю могилу, проговорил Кузьмич.

- А твоя? - обратился я к Коляну.

- Я ее не знаю. Я из детдома.

Помолчали. Колян сбегал еще за бутылкой водки.

- Давайте, - сказал я, наполняя стаканы, за всех живых матерей - здоровья им, и за всех ушедших - пусть земля им будет пухом.

==================?>>>>>

0
Просмотров: 144
Подписок на автора: 1
Поделиться