В плену
Энж, 21 февраля 2015 г., 23:15

  Джонни Велберг умер у меня на руках, когда мы попали под обстрел. Никогда не думал, что война может меня коснуться, что свою жену я оставлю одну, а мой лучший друг захлебнётся своей собственной кровью.

  Сейчас я находился в плену и от жестоких пыток почти ничего не соображал. Джонни стоял рядом и шептал мне знакомый мотив из Сенатры. По ногам хлестал ледяной ветер, рвущийся из зияющих дыр и щелей в полу подвального помещения.

  Сегодня третий день. Третий день я сижу на прикрученном к полу стуле и не могу пошевелиться. Третий день на мою голову капает вода, медленно сводя меня с ума. Они, эти люди в штатском, хотели, чтобы я дал им ответы на их странные вопросы. Я ничего не понимал, кроме того, что забыл своё имя и почти всё, что меня касалось.

 - Джонни, мне хочется пить...

 - Не думай об этом, Виктор. Скоро всё закончится, и мы пойдём домой, - ободряюще сказал Джон, его голос был добр и приятен.

 - Я помню, как ты умер... - фрагмент смерти моего друга вдруг всплыл в моём туманном сознании.

 - Все мы когда-нибудь умираем...

  Капля за каплей стукались об мою наголо выбритую голову, я был зафиксирован так, что вода неизменно попадала в одно и то же место, причиняя страшную боль, словно это были куски свинца. К концу третьего дня Джонни сказал, что через двое суток я смогу сбежать и больше не чувствовать этой адской воды.

  Мои руки и ноги онемели, я уже почти не ощущал своего физического тела и не мог есть, когда приходили люди в штатском и совали мне в губы хлеб.

  Я мог видеть, моргать и различать силуэты. Джон отличался от других, кто приходил. Вокруг моего друга светилась какая-то круглая серебристая штука.

  Мне вдруг вспомнилась Сьюзен, но я точно не мог сказать, кем она мне являлась.

 - Это твоя жена, Вик. Не беспокойся о ней, у неё всё хорошо, - голос был очень тихим, едва уловимым.

 - Я увижу её? - вслух я уже ничего не мог произнести, поэтому мысленно задал этот вопрос.

 - Да, но потом. Всему своё время. Тебе пора собираться, скоро я вернусь за тобой, - голос Джона растворился в глухой тишине.

  Теперь только мерное капание воды и невозможно громкий стук тяжёлых капель заставляли меня дышать и пытаться поймать ускользающие нити моего туманного сознания.

 - Сьюзен... - вокруг всё было почти прозрачным, эфемерным, я увидел её силуэт в сиреневой дымке.

  Кап...

 - Я так скучал... - единственная эмоция защемила в груди еле бьющееся сердце, я стал цепляться за последнюю возможность окончательно не лишиться рассудка.

  Она стояла спиной, её тело размывало ветром и туманом, а я мечтал прикоснуться к ней или хотя бы прошептать её имя, позвать, просто услышать свой собственный голос...

  Кап...

  После очередной потери сознания я понял, что больше ничего не вижу. Люди в штатском попытались привести меня в чувства, вогнав мне под каждый ноготь по заточенной деревянной иголке, но я едва пошевелился и снова провалился в небытие от невыносимой боли, промычав в последний раз что-то нечленораздельное.

  Кап...

 - Викки? - позвал меня по имени знакомый женский голос.

 - Мама? - меня окружали белые стены, белые бесконечные стены и бескрайний белый потолок.

 - Иди ко мне, сынок, - это точно была моя мама!

  Кап...

 - Мама! Мама! - я искал её глазами среди голого пространства, но не находил.

  Сейчас мне безумно хотелось обнять её. Она ведь редко обнимала меня при своей жизни, и я надеялся, что сейчас, быть может, она обнимет меня и назовёт своим любимым сыном.

 - Мама, где ты? - я шарил обездвиженными руками по несуществующим стенам. - Мама... Мама, почему я не вижу тебя??? - в отчаянии кричал я, не произнося ни звука.

 - Викки, иди ко мне, я обниму тебя... - голос мамы становился всё тише, а потом и вовсе исчез.

  Кап...

  Свернувшись калачиком, я повис в ослепляющей белой пустоте и уснул. Теперь мне снились синие квадраты больших полов в городском амфитеатре, гардеробщица, мама и сладкая вата, накрученная на жёлтые палочки. Мама подошла ко мне вплотную и крепко обняла за шею. Я заплакал, вцепившись в её хрупкие плечи.

  "Теперь нас никто никогда не разлучит".

  Взявшись за руки, мы вошли в большой зал. В дверях стоял Джонни, держа в ладонях маленький огарок свечи.

 - У Сьюзен скоро будет мальчик, - проговорил мой друг и широко улыбнулся.

 - Ты можешь вернуться, Викки, - нежно сказала мама. - Все обычно возвращаются...

  Мама шагнула в белоснежную глубь зала, Джонни смотрел то на огонёк, то на меня.

  Сейчас я помнил всё: кудрявые волосы золотого цвета, карие глаза и любимую улыбку своей жены. Помнил нашу свадьбу и недавнее начало войны, когда пришлось идти сражаться за родину...

  Несоизмеримая печаль обуяла мою истерзанную душу, когда я стал думать о моей маленькой любимой женщине, вспомнив нашу крепкую любовь, узнав о ребёнке...

 - Пожалуй, я так и поступлю, - прошептал я, осторожно забрав огарок в свои руки...

  В тот же момент внутри Сьюзен впервые толкнулся малыш...

  В тот же момент мёртвое тело Виктора расстреляли и кинули в общую яму для сожжения...

  И в тот же момент бесконечные стены белого пространства превратились для Виктора в его собственное частое сердцебиение внутри тёплого и родного человека...


  Автор: Энж

14 0
Просмотров: 193
Подписок на автора: 90
Поделиться
Статья находится в выпуске: День Защитника Отечества

К разделу

Назад