Галагазета | Счастье-то в этом...

Счастье-то в этом...
ХОХОТУН, 7 апреля 2013 г., 7:49

- Я дома... - тихо и как-то неуверенно раздалось из прихожей. Я нехотя оторвался от компьютера и пополз в коридор.
- Мам, ты хоть поесть приготовила бы, а? Меня от твоей картошки уже тошнить начинает! - я скрестил руки на груди и уставился на тоненькую фигурку, расстегивающую старенькие и местами потертые сапоги. Мама подняла усталые глаза и, молча кивнув, прошла на кухню. Я плюхнулся на табуретку, не отводя от нее взгляда.
- И сапоги бы себе купила поприличнее, ходишь как нищая, - я не заметил, как скривилось от обиды худое, местами морщинистое лицо.
- У меня сейчас пока на них нет денег... - Я лишь хмыкнул и уставился в окно.
- Ты уроки сделал? - с виноватой улыбкой спросила мама и потрепала меня по голове. Ненавижу телячьи нежности. Маленькая ручка была мигом скинута, и я лишь процедил сквозь зубы:
- Что ты привязалась? Не маленький уже. Сам решить могу, что и как делать, - она отвернулась к плите, а я вновь сел за компьютер, уставившись в монитор.
- Мишка, что делаешь? - я набрал лучшего друга с надеждой вытащить его из дома.
- Ничего... - голос приятеля дрожал.
- Эй, ты чего? Пошли погуляем! - я вновь сделал вид, что ничего не заметил.
- Нет, Андрей... У меня мама умерла, - на том конце трубки раздались всхлипы.
- Как так?.. - слова застряли в горле, не желая складываться в членораздельные предложения.
- Говорил ей и я, и папа, не курить! Так нет же... Она упрямая. По пачке в день. Пришла на работу и закурила... Моментально... Скорая не успела бы приехать... А я... Идиот я последний! Ненавижу себя! С утра опять наорал на нее, дверью хлопнул, на звонки не отвечал. Обрадовался, когда трезвонить наконец-то перестала. А она... Андрей, я ей даже не сказал, как я ее сильно люблю! Понимаешь? Не успел! - Миша сорвался на крик и в трубке раздались короткие гудки.

Я медленно положил телефон и кинулся на кухню. Картина не изменилась. Мама стояла у плиты и рукавом блузки утирала слезы. Знаете, я никогда не видел, как она плачет, никогда не думал, как она устает на работе и ночами готовит эту самую картошку, как каждую копеечку она откладывает, чтобы я ни в чем не нуждался. Мне даже не приходило в голову, что ей хочется, приходя с работы, выпить чашку горячего чая и включить телевизор, а не перемывать гору посуды и собирать мои вещи по всей квартире.

Я тихо подошел сзади и повернул к себе усталое, измученное лицо. Голубые глаза невольно опустились вниз, а я, что есть сил, прижал маленькую фигурку к себе.

- Мам, брось ты эту чертову плиту! Давай фильм включим, я посуду помою... И кроссовки мне не нужны новые, старенькие ведь еще хорошие. В выходные сходим тебе сапожки купим, а еще... Хочешь я тебя с девушкой своей познакомлю, оценки покажу? Хочешь, мам?! - плечи самой любимой женщины вздрагивали, а моя футболка порядком смокла от слез.
- И... Знаешь, мам?
- Что? - трясущиеся губы без намека на помаду лишь сжались в тонкую ниточку.
- Я люблю тебя, мам. Больше всего на свете.

Свет в окне одной из старых пятиэтажек города погас ближе к утру. Мы долго сидели на кухне, я пытался запомнить каждый жест, каждую улыбку, каждое мамино слово. И знаете, счастье-то в этом: в ее глазах, руках, голосе, а не, скажем, в новых кроссовках.

Автор: я

521

Просмотров: 205
Подписок на автора: 277
Поделиться
Статья находится в выпуске: День рождения Галагазеты!